С момента распада Советского Союза и социалистического блока установившееся абсолютное доминирование США как единственной сверхдержавы в мире привело к образованию на короткий срок однополярной системы международных отношений. Лидерство американских компаний в области развития высоких технологий, инновации финансовых инженеров транснациональных и инвестиционно-банковских холдингов, а также традиционные преимущества в виде географической удаленности от мировых точек нестабильности привели к тому, что США стали одним из главных реципиентов прямых и портфельных иностранных инвестиций со всего мира. Это одна из главных причин сохранения экономического могущества этой страны. При этом наличие возможности контролировать эмиссию доллара, как основной мировой резервной валюты, дает беспрецедентные возможности американскому политическому истеблишменту оказывать влияние на многие сферы международной торговли. Показательным примером служит глобальная торговля нефтью, когда объемы торгов напрямую зависят от курса доллара: чем крепче доллар, тем меньше обороты нефтяной торговли.

Однако бурный экономический рост и практически полное снятие каких-либо ограничений деятельности для американского финансового сектора в периоды президентства Б. Клинтона, Дж. Буша-мл. и Б. Обамы привели к образованию серьезных структурных дисбалансов в американской экономике. Наиболее ярким показателем этого является отношение государственного долга к ВВП, хронический дефицит торгового баланса, износ инфраструктуры и колоссальная переоцененность многих лидеров американского фондового рынка. Указанные факторы в конце прошлого десятилетия, ознаменовавшегося наступлением глобального экономического кризиса, который был спровоцирован финансовым коллапсом в США в 2008 году, способствовали ускорению процесса формирования многополярной системы международных отношений. В подобных условиях поиск различных механизмов, способных поддержать и укрепить пошатнувшееся положение США на мировой арене, становится одним из главных внешнеполитических приоритетов Вашингтона. Как один из внешнеполитических инструментов сохранения глобального доминирования США следует рассматривать прокатившуюся в разных регионах мира за последние 17 лет волну «цветных революций». Страны, в которых был реализован государственный переворот, совершили последующую геополитическую и геоэкономическую переориентацию государства. При этом «цветные революции» были реализованы именно в тех странах, которые на тот момент попадали под прицел «политических ястребов» Вашингтона. «Цветные революции» на постсоветском пространстве — в Грузии (2003 год), на Украине (2004 год) и в Киргизии (2005 год), попытки организовать подобное в других странах, в том числе и в России, события «арабской весны» 2011-2012 годов в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, а также антиконституционный государственный переворот на Украине в 2013-2014 годах имеют одной из главных первопричин вмешательство внешней управляющей силы во внутренние дела суверенных государств с целью дестабилизации общественно-политической ситуации и реализации сценария государственного переворота и последующего изменения внешнего и внутреннего политического курса государства. Использование инструмента «цветных революций» вписывается в используемую Западом стратегию «управляемого хаоса». Необходимо подчеркнуть, что наличие внутренних неразрешенных проблем в государстве, прежде всего экономического характера, на самом деле не является определяющим фактором при реализации сценария «цветной революции», а скорее, умело используется западными политтехнологами с целью мобилизации протестных народных масс и подрыва социально-политической стабильности «государства-мишени». Министр обороны Российской Федерации С.К. Шойгу в одном из выступлений отметил специфику использования внешними силами «цветных революций»: «Социально-экономические и политические проблемы отдельных государств используются для замены национально ориентированных правительств режимами, которые контролируются из-за рубежа. Они, в свою очередь, обеспечивают своим покровителям беспрепятственный доступ к ресурсам этих государств».

Эмпирические исследования, проведенные рядом отечественных и зарубежных ученых-экономистов и политологов в отношении стран, где состоялись «цветные революции», выявили интересный парадокс. Согласно их наблюдениям, большая часть «цветных революций» проходила в странах, которые не являлись абсолютно отсталыми в экономическом отношении. Доктор исторических наук, профессор МГУ А.В. Коротаев отмечает, что между подушевым ВВП и интенсивностью антиправительственных демонстраций корреляция носит не обратный, а U-образный характер. Это свидетельствует о том, что «цветные революции», начинающиеся с антиправительственных выступлений, происходят в странах с не самым низким и не самым высоким ВВП на душу населения, а со средним. Один из основных выводов, вытекающих из подобного наблюдения, заключается в том, что антиправительственные выступления не зависят от типа политического режима, функционирующего в той или иной стране, ставшей эпицентром революционных событий.

Такие зарубежные организации зачастую выступают инструментом реализации сетецентричных деструктивных политических технологий, к тому же через них осуществляется финансирование внутренней оппозиции и организуются различные семинары и «подготовительные лагеря» для обучения активистов. Это видно на примере постсоветских республик, в частности, Грузии, Украины, Киргизии, где власти предпринимали попытки демократизации политических институтов, демонстрировали безоговорочную приверженность европейским стандартам и одобряли вестернизацию политической элиты и определенной части населения (в основном молодежи, подверженной «мягкосиловому» западному влиянию), что сделало эти страны уязвимыми перед организованным давлением извне. Анализ социально-экономического положения стран СНГ, в которых произошли «цветные революции», полностью подтверждает указанное выше наблюдение. Так, к моменту начала волны «цветных революций» на постсоветском пространстве большая часть государств СНГ показывала стабильную динамику роста ВВП. Недавнее исследование Международного валютного фонда (МВФ), посвященное экономическому развитию стран бывшего Варшавского пакта и республикам СССР, показывает, что начиная с 1995 года динамика роста ВВП во всех странах постсоветского пространства была стабильно положительной. Данные показывают, что со второй половины 1990-х годов в странах постсоветского пространства поступательно снижался уровень инфляции, а с начала 2000 года во многих из них начала расти доля внутренних сбережений населения.

Так, средние реальные темпы роста ВВП Грузии к периоду начала «революции роз» в Тбилиси и свержения президента Э. Шеварднадзе составляли 5,5%. На Украине перед «оранжевой революцией» 2004 года средние реальные темпы роста ВВП в год составляли порядка 8%. Страна демонстрировала хорошие показатели в динамике роста доходов на душу населения. К моменту начала «майдана» в Киеве у украинской экономики сформировалась разветвленная экспортная сеть поставок продукции сырья из Донбасского региона, что приносило значительный валютный доход в бюджет государства. Интенсификация использования кооперационных связей, сложившихся в годы СССР с Россией в части взаимных поставок комплектующих обеспечивала рост оборотов взаимной торговли Украины с российским государством. Темпы роста экономики Киргизии в 2003 году, то есть за два года до «тюльпановой революции», составили 6% в год.

Анализ экономической ситуации стран постсоветского пространства, где были успешно реализованы сценарии «цветной революции», показывает, что после совершенных государственных переворотов в большинстве случаев произошло ухудшение большинства ключевых макроэкономических показателей. В Грузии одним из основных источников пополнения средств государственного бюджета стало заимствование на внешнем рынке. Если в 2007 году внешний долг страны составлял около 4 млрд долларов, то при его перманентном росте в конце 2016 года соответствующий показатель составлял уже порядка 15 млрд долларов. Снижение доли государства в экономике и открытие внутреннего рынка привели к увеличению дефицита внешней торговли со странами Европейского союза. Начиная с 2003 года дефицит счета текущих операций, за исключением периода 2008-2013 годов, постоянно демонстрирует отрицательную динамику. Схожие данные и по торговому балансу страны. Вырос уровень безработицы. В итоге Грузия после «революции роз» только укрепила свой статус «аграрной страны» с незначительной долей сектора услуг в структуре ВВП. С наиболее драматичными и негативными экономическими последствиями «цветной революции» столкнулась Украина после второго «майдана» 2013-2014 годов. Политические силы, которые при поддержке США и их европейских союзников пришли к власти в результате антиконституционного государственного переворота, практически сразу совершили геополитическую и геоэкономическую переориентацию украинского государства в сторону Запада. При этом подписание президентом П.А. Порошенко в 2014 году Договора об ассоциации с Европейским союзом, ставшего формальным поводом к началу «евромайдана» и свержению В.Ф. Януковича, нанесло колоссальный урон украинской экономике. Всего за два года золотовалютные резервы страны упали до почти минимальных исторических значений и к апрелю 2017 года составляли 15 млрд долларов. Наблюдается перманентное падение производственных мощностей при продолжающемся росте тарифов на газ и электроэнергию. Официальные статистические органы Украины фиксируют тенденцию колоссального падения уровня жизни населения, вызванного снижением заработных плат и пенсий в реальном выражении. Разрыв кооперационных связей с Россией и рынком ЕАЭС и одновременно отсутствие предоставления обещанного доступа к рынкам сбыта в Европе, по сути, уничтожили промышленность Украины, в результате чего страна быстрыми темпами превращается в аграрную экономику с доминированием продукции низкого передела. Наиболее ярким примером в данном случае может служить катастрофическое положение в прошлом гордости украинской промышленности, авиастроительного предприятия «Антонов» и ракетостроительного гиганта «Южмаш».

В этой связи целесообразно проанализировать состояние торговых отношений Украины и Европейского союза. По данным аналитического портала Zerohedge, в результате подписания упомянутого договора об ассоциации торговый дефицит Украины с Европейским союзом к апрелю 2017 года составлял 3,43 млрд долларов, при соответствующем показателе в 2016 году в 1,2 млрд долларов. Это свидетельствует о том, что украинские предприятия не готовы к конкуренции с европейскими компаниями.

Одним из наиболее ярких примеров, свидетельствующих об ухудшении экономического положения Украины, стали сведения о незаконной продаже в Европейский союз чернозема из западных областей страны для нужд европейских фермеров. При этом выдачу очередного кредитного транша Украине МВФ увязывает с требованием к Киеву либерализовать земельное законодательство страны.

Схожая ситуация наблюдалась в странах Северной Африки и Ближнего Востока, ставших в период 2011-2013 годов эпицентрами событий так называемой «арабской весны». Волна «цветных революций», прокатившаяся по указанному региону, началась с символического акта — самосожжения Мухаммеда Буазизи, уличного торговца в Тунисе. Последовавшая за этим волна беспорядков в Тунисе привела к государственному перевороту и отстранению от власти действующего президента Зин эль-Абидина Бен Али. Пример Туниса спровоцировал выступления населения соседних арабских стран против местных властей с антикоррупционными лозунгами, а также требованиями социально-экономического характера. В регионе поочередно произошли массовые народные волнения, приведшие в результате к отстранению от власти лидера Ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи и египетского президента Хосни Мубарака. При этом в случае Ливии было не просто вмешательство извне, а военная интервенция.

Необходимо отметить, что существовавшие объективные трудности в виде неравномерного экономического развития регионов, консервации правящих элит, разрыва поколений и отсутствия стабильного функционирования социальных лифтов для молодежи действительно негативным образом влияли на общественно-политическую стабильность в указанных странах. Проблема с обеспечением занятостью молодежи в регионе, средний возраст населения которого составляет 25-28 лет, являлась одним из наиболее серьезных негативных факторов, послуживших толчком к росту протестной активности. Согласно данным Международной организации труда, кумулятивный уровень безработицы среди молодежи в общем уровне безработицы по региону Северной Африки составлял в 2010 году 31%.

Ливия, Египет и Сирия перед началом реализации в них «цветных» сценариев, которые впоследствии трансформировались и в гражданские войны, показывает, что эти страны развивались достаточно стабильными и устойчивыми темпами. Согласно данным Всемирного банка, до начала беспорядков в Каире египетская экономика росла в среднем на 8% в год. Большие средства приносили доходы от туристической отрасли, формировавшие в период правления Х. Мубарака до 40% государственного бюджета.

В свою очередь, Ливия времен правления Муаммара Каддафи была одной из наиболее развитых стран Африки. Богатые залежи нефтяных ресурсов и грамотная распределительная политика центра при населении в 6 млн человек позволяли проводить масштабную социально ориентированную внутреннюю политику. В Ливии было гарантировано получение бесплатного образования, средние заработные платы составляли 1000-1500 долларов. Практически полностью был решен вопрос с получением жилья. Образование и стажировка за рубежом финансировались полностью за счет государства. За исключением кризисных 2008-2009 годов, рост ВВП Ливии в среднем составлял 5,1%.

Подобные социально-экономические показатели значительно контрастируют с теми, которые продемонстрировал регион после «арабской весны». Проведя комплексный анализ влияния, которое было оказано «арабской весной» на экономическое положение стран Северной Африки и Ближнего Востока, инвестиционно-банковский холдинг Deutsche Bank пришел к самым неутешительным выводам. За период 2010-2013 годов самым серьезным образом пострадала туристическая отрасль, приносившая доход в бюджеты всех без исключения «революционных» стран. Рынки туристических услуг Египта и Туниса, являвшихся одними из основных мировых центров туристического отдыха, сократились на 33% и 31% соответственно. Волнения в соседних странах отразились и на Ливане, рынок туризма которого в 2013 году сократился на 24%. При этом в Египте практически полностью было остановлено и без того небольшое промышленное производство. Вслед за падением темпов роста ВВП в регионе был зафиксирован один из самых массовых оттоков прямых иностранных инвестиций за последние 10 лет, что привело к повсеместному ослаблению курсов национальных валют по отношению к доллару США.

Это, в свою очередь, привело к значительному снижению темпов торговли всех стран с другими регионами. Помимо этого, начавшиеся гражданские войны в Ливии и Сирии оказали воздействие на мировые товарно-сырьевые рынки, прежде всего на рынок нефти. Как следствие, негативное влияние было оказано на доходы жителей региона. ВВП на душу населения сократился во всех без исключения странах, ощутивших на себе «революционную волну».

Таким образом, анализ экономического положения стран до и после «цветных революций» показывает, что антиправительственные протестные акции не сильно зависели от экономического состояния того или иного государства. Однако практически во всех странах наблюдалось ухудшение социально-экономического положения после волны беспорядков, осуществления государственного переворота и смены внешнеполитического курса. Дестабилизация общественно-политической ситуации в «революционных странах», помимо фундаментальных причин внутреннего характера, также связана с деятельностью внешних сил. Низкие темпы роста национальной экономики и невысокий уровень дохода населения не являются основополагающими причинами начала антиправительственных действий, которые впоследствии выливаются в государственный переворот. Причины народных волнений в описанных выше странах имели в своей основе иные фундаментальные факторы политического и социального характера. Так, в отношении СНГ стоит отметить, что после развала СССР образовался целый комплекс внутренних причин для недовольства, которые были использованы внешними силами для устранения неугодных им политических режимов. Переход от плановой к рыночной экономике и начавшийся с 1996 года бурный экономический рост в республиках бывшего СССР сопровождался интенсивным возвышением одних социальных групп и резким падением уровня жизни других. Группы, получившие гораздо большие преимущества при раундах приватизации, проводившихся в этих странах, во многом стали ориентироваться в своих взглядах на Запад. При этом власть в постсоветских республиках продолжала оставаться в руках представителей старой советской партийной номенклатуры. Так было в Грузии времен правления Э.А. Шеварднадзе и Киргизии при А.А. Акаеве. В результате произошло разделение национальной элиты на старую властную и новую финансово-промышленную. При соответствующем росте благосостояния обеих указанных групп и параллельном обнищании большей части народных масс создавались объективные предпосылки для социального протеста. При этом появившийся новый класс сверхбогатых людей стремился обезопасить свои капиталы от возможной экспроприации. В этих целях образовавшаяся финансово-промышленная элита постсоветских стран начала выстраивать стратегические отношения с западным истеблишментом, что в дальнейшем с легкостью было использовано при организации «цветных революций». Население в данном случае выступало разменной монетой, его недовольство использовалось как внутренними, так и внешними акторами. Ошибки и просчеты государственной политики являются очень удобной платформой для мобилизации протестных масс. Однако одним из решающих факторов для успешной реализации «цветной революции» является участие внешней управляющей силы. Так, регион СНГ еще в начале 2000-х годов оказался в сфере национальных интересов США, несмотря на то, что страны, в которых в дальнейшем произошли «цветные революции» и демонтаж старых политических режимов, в то время интенсифицировали сотрудничество и восстанавливали кооперационные связи с Российской Федерацией. Например, летом 2003 года в целях оптимизации работы энергораспределительной сети Грузии Э.А. Шеварднадзе передал контроль над ней российским компаниям — «Газпрому» и РАО ЕЭС. Балансирование между Западом и Россией президента Украины Л.Д. Кучмы при восстановлении кооперационных связей с Россией в начале 2000-х годов привело к возвышению роли «донецкого клана» в украинской политической элите, который начал позиционироваться как пророссийский.

Сформированные на тот момент З. Бжезинским и Г. Киссинджером геополитические концепции в отношении государств постсоветского пространства были реализованы на практике, в том числе с помощью подготовки нового политического истеблишмента указанных стран, который исповедовал либерально-демократическую идеологию, что особенно ярко прослеживается на примере Грузии.

По мнению А.В. Прокофьева, этот фактор был благоприятно воспринят финансово-промышленными кругами постсоветских стран, которые тяготились высокой ролью государства в экономике.

Волна «цветных революций», прокатившаяся по странам постсоветского пространства, служила интересам национальных финансово-промышленных групп (олигархов), поддержанных деструктивной оппозицией и внешними силами, которые с помощью демонтажа неугодного политического режима могли решить свои геополитические и геоэкономические задачи. Социально-экономические проблемы выступали лишь удобным поводом для мобилизации протестных масс с последующим переводом ситуации в русло антигосударственной борьбы с действующим политическим режимом. При этом стабильный экономический рост в условиях глобализации, а также притягательность либеральной идеологии для молодежи повысили уровень требований к действующей власти. Указанный парадокс был интерпретирован в ходе соответствующих наблюдений известного исследователя в области социологии и политологии Т. Гарра, который утверждал, что по мере роста благосостояния населения увеличиваются его ценностные ожидания.

Никита Данюк, замдиректора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН