17 ноября 2015 - 16:30

ФСБ признала терактом катастрофу пассажирского лайнера А321 в небе над Синаем. Об этом вчера поздно вечером доложил президенту РФ глава силового ведомства Александр Бортников. По его словам, в результате расследования были выявлены следы самодельного взрывного устройства на обломках самолета, а также багаже.  

«По оценке наших специалистов, на борту воздушного судна в полете сработало самодельное взрывное устройство мощностью до 1 кг в тротиловом эквиваленте, в результате чего произошло “разваливание” самолета в воздухе, чем объясняется разброс частей фюзеляжа самолета на большом расстоянии», — сказал глава ФСБ. 

Бортников заверил, что ведутся самые активные поиски виновных в произошедшем преступлении, а ведомство пообещало вознаграждение в размере $50 млн за информацию об организаторах теракта. В свою очередь, Владимир Путин достаточно жестко прокомментировал ситуацию и заверил, что виновные в этом страшном теракте будут найдены в любой точке мира и наказаны.

«Убийство наших людей на Синае — в числе наиболее кровавых по числу жертв преступлений. И мы не будем вытирать слез с нашей души и сердца. Это останется с нами навсегда. Но это не помешает нам найти и наказать преступников. Россия не в первый раз сталкивается с варварскими террористическими преступлениями, чаще всего без всяких видимых причин, внешних или внутренних, так, как это было со взрывом на вокзале в Волгограде в конце 2013 года. Мы никого и ничто не забыли», — сказал российский лидер. 

Также президент поручил внешнеполитическому ведомству обратиться к другим государствам за помощью в поиске виновных. Но, что не менее важно, Владимир Путин выразил уверенность в том, что операцию ВКС РФ в Сирии нельзя сворачивать, более того, он поручил увеличить количество боевых вылетов, а также отметил, что берет ситуацию на карандаш. 

«Наша боевая работа авиации в Сирии должна быть не просто продолжена. Она должна быть усилена таким образом, чтобы преступники поняли, что возмездие неизбежно. Я прошу Министерство обороны и Генеральный штаб представить соответствующие предложения. Я проверю, как идет работа», — заявил глава государства.

Однако пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отметил, что Москва не собирается менять своего отношения к возможности сухопутной операции в Сирии.

«Президент Путин неоднократно заявлял о том, что Россия будет ограничиваться только военно-воздушной компонентой, и что речи о сухопутной операции не идет. Кроме того, хотел бы напомнить, что операция ВКС России осуществляется именно в поддержку сухопутной наступательной операции вооруженных сил Сирийской Арабской Республики», — сказал Песков журналистам во вторник.

Ответственность за катастрофу самолета «Когалымавиа» на следующий день взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство» (организация запрещена в России). На этом фоне сразу выстраиваются в ряд и другие шокировавшие мир события: теракты в Бейруте и Париже, ответственность за которые взяла на себя та же группировка. 

Франсуа Олланд, выступая перед конгрессом и французским народом, не раз назвал произошедшее в Париже «войной», а также выразил уверенность в том, что необходимо создать коалицию по борьбе с общим злом, которое поразило и сердце Европы, и Россию, и Ближний Восток. И, конечно, в такой риторике катастрофа российского самолета — несомненный акт той же «войны». Более того, боевики ИГ пообещали провести атаки и на Вашингтон, и на другие города Запада. В связи с этим президент Франции на этой неделе посетит США, где встретится с Обамой, а затем прилетит в Москву, на встречу с Путиным. Целью этих поездок, по мнению большинства мировых СМИ, будет попытка создать военную коалицию для борьбы с терроризмом, о которой уже давно говорит российский лидер. Олланда уже назвали посредником в переговорах между РФ и США, а посол республики в Москве заявил о том, что обе страны понимают необходимость консолидации сил. Лидер французской республики заявил, что возглавить такую коалицию могли бы Россия, Франция и США. Единственный вопрос, как на эту инициативу, исходящую уже не от Владимира Путина, а от союзника Обамы, Франсуа Олланда, отреагирует американский лидер. Будет ли он продолжать настаивать на смене режима Асада или же все-таки проявит политическую волю и подумает над предложением России и Франции? Французские ВВС усилили свои атаки на неофициальную столицу «Исламского государства» — Ракку, к ним сегодня присоединился и российский флот, который также нанес ракетный удар по городу из Средиземноморья. 

На фоне терактов в Париже проходил и саммит G20 в Турции. Как правило, на встрече лидеров двадцати самых развитых государств обсуждаются экономические вопросы. Но в этом году, конечно, главной темой стал международный терроризм, несмотря на немного иную повестку саммита. Многие лидеры: и Владимир Путин, и британский премьер Дэвид Кэмерон, и итальянец Ренци — говорили в унисон о необходимости бороться с терроризмом сообща. Стремительно развивающиеся события заставили многих политиков пересмотреть свое отношение к Москве, Запад стал активнее идти на контакт. А после непротокольной встречи  Путина и Обамы даже может показаться, что к голосу России стали прислушиваться. Весь вопрос сейчас в том, насколько быстро удастся скоординировать свои действия Франции, США, РФ, Великобритании и другим государствам? На каких принципах будет, если, конечно, будет организована коалиция? И будет ли подниматься вопрос о сухопутной операции против «Исламского государства»?

Виктор Баранец, военный обозреватель газеты «Комсомольская правда», полковник в отставке:

«Сегодня указом президента введен в действие новый план обороны страны (на 2016-2020 гг. – прим.ред), который предусматривает очень широкий спектр работы государства по обеспечению безопасности в РФ и отдельно каждого гражданина. На первом месте сейчас стоит внутренняя угроза — это терроризм, терроризм и еще раз терроризм. Вот против него и будет принят огромный спектр мер, которые касаются безопасности граждан дома, на улице, в транспорте, в самолетах — везде, куда только могут проникнуть террористы. На том же авиатранспорте должны быть усилены меры проверки граждан и их багажа при посадке на борт. Я уверен, что будет усилена охрана на вокзалах, в аэропортах, в концертных залах — везде, где скапливаются большие массы людей. Чтобы не повторить тот печальный опыт, который получила Франция 13 ноября. Принят план, который ставит акценты на деятельности правоохранительных органов, разведки, полиции. ФСБ, СВР, то есть включаются все силовые механизмы.

ИГИЛ сегодня пытается проводить свою политику устрашения. Вы знаете их «знаменитые фильмы». «Исламское государство» делает ставку на человеческий страх, отсюда и декларации его предводителей, что они проникнут везде.  

Если учитывать, что в рядах ИГИЛ находятся почти пять тысяч граждан республик бывшего Советского союза, из них примерно 1,5 тысячи — это граждане России, которые переместились в Сирию, в Ирак, то можно утверждать, что если эти люди возвратятся в места своего постоянного проживания, то у нас будет очень много головной боли. Я вам назову только один факт. Генпрокуратура установила 637 человек из республик Северного Кавказа и других регионов, где люди исчезли в неизвестном направлении. И есть все основания подозревать, что они находятся как раз в рядах тех террористов, которые воюют против законно избранной власти и в Сирии, и Ираке. Это очень важный фактор. И сейчас государство работает на опережение, выясняя кто эти люди. 

Я еще абсолютно уверен, что у нас будут изменены меры наказания за участие в терроризме, за пособничество террористам. По линии Госдумы, правительства и генеральной прокуратуры будут приняты определенные законодательные меры, чтобы суровость кары за содействие терроризму, тем более, участие в нем, была на несколько порядков выше.

На протяжении многих месяцев президент России повторял одно и то же: что для борьбы с ИГИЛ и другими формированиями боевиков необходимо объединение международных сил. Создание максимально широкой международной военной коалиции. Вы знаете, что США категорически отказывались от этой идеи. Вашингтон уперся как баран. Штаты говорили: да, мы готовы участвовать в коалиции, но прежде должен уйти (Башар) Асад. У Москвы совершенно другой подход. Путин сказал, давайте сначала разгромим «Исламское государство», а потом уже будем приниматься за политическое урегулирование ситуации в Сирии. 

Вот в этом сегодня принципиальное расхождение между Москвой и Вашингтоном. Но, кажется, что уже нашлись политики, в том числе и (Франсуа) Олланд, которые поняли правоту Путина. Сейчас французский президент направляется в Вашингтон, чтобы убедить (Барака) Обаму в том, что, все-таки необходимо создание широкой военной коалиции, если хотите, международной антитеррористической армии. 

Олланд сказал, что возглавить ее могли бы США, РФ или Франция — это очень хорошая идея. И мне бы хотелось, чтобы Олланд все-таки смог Обаме доказать, что таким путем надо идти. Если он согласится на создание военной коалиции, то речь будет идти, прежде всего, о том, чтобы создать единый координационный центр, единый штаб. Затем последует переброска сухопутных войск тех стран, которые согласятся быть в коалиции. И причем для России абсолютно не важно, кто будет стоять во главе операции: американцы, французы или россияне. 

 Самое главное, что для того, чтобы разгромить ИГИЛ, нужна пехота. Судьба этой операции, безусловно, будет решаться на земле. Пока об этом никто не говорит, но все к этому идет. Да, авиация — это, конечно, хорошо, но это лишь один из инструментов борьбы. Сейчас Олланд является рупором Москвы, потому что он убедился в правильности подхода РФ. По сути, он лоббирует российскую идею о создании международной коалиции. И ей нужны инструменты для борьбы с ИГИЛ. Самые действенные из них — это пушки, танки, пехота, разведка. Это силовые структуры. А где они будут действовать, эти силовые структуры? На земле. Так что неизбежно вызреет необходимость наземной операции. И хотелось бы, чтобы в ней участвовали как можно больше стран. Тем более, если на всех углах говорят, что международный терроризм — это главная угроза. Следовательно, надо одним военным колхозом драться с этим злом.

Что касается заявления Путина (о том, что террористов найдут и покарают, где бы они ни прятались — прим. ред.), то, безусловно, наши спецслужбы это сделают. Мы имеем великолепные примеры работы российских специалистов, которые годами искали преступников и находили. Так что я думаю, они сейчас вступят в теснейший контакт со спецслужбами из Египта и других стран региона и найдут способы проникновения в террористические осиные гнезда. Для того, чтобы установить имена тех, кто закладывал бомбу в самолет с нашими пассажирами».

Александр Перенджиев, военный эксперт, политолог:

«Если говорить об истреблении ИГ, как группировки. Наше руководство прекрасно понимает, что организовать военное вмешательство и отправить туда солдат — это бессмысленно. Нам надо четко договориться с западными партнерами, что именно они будут с нами сотрудничать в уничтожении ИГ. На первом месте должны быть политические меры. Главный вопрос — это прекращение любого финансирования «Исламского государства», перекрытие канала, любых предпринимательских отношений. И когда будет перекрыто финансирование, нужно закрыть информационное пространство, чтобы боевики не могли распространять о себе новости. И только тогда можно начинать операцию против них, то есть когда у них не будет средств, чтобы воевать, и помощи им ждать неоткуда. Но когда у них идет сплошным потоком финансирование, я бы сказал, весьма щедрое, и есть заинтересованность в том, чтобы они воевали, то мы можем столкнуться с огромным сопротивлением. Здесь проблема еще в том, что фактически наземная операция может стимулировать еще большее финансирование, кто-то будет еще больше зарабатывать денег, оправдывая это «священной войной против русских» и находя под это дело спонсоров. Поэтому наземная операция — не выход из положения. Нужно сильно политическое противодействие «Исламскому государству».  

У меня немного другой подход к французским событиям. На мой взгляд, теракты в Париже и были организованы в тех целях, чтобы Франция стала главным борцом с ИГ. Задача — вытеснить Россию из Сирии, а не в том, чтобы Россию позвать в этот блок. Задача состояла в том, чтобы легитимизировать, получить широкую поддержку, прежде всего, от западного и французского сообщества, на проведение не просто операции в Сирии, а наземной операции в Сирии. Тем более, здесь используется такой момент, что Франция имела мандат на управление Сирией с 20-х годов XX века до января 45 года. И используется то, что в памяти французов это осталось. Те, кто организовывал эти теракты, они именно это ставили целью. В плане геополитического противоборства убрать оттуда Россию, чтобы Франция стала определяющим звеном в Сирии. А в конечном итоге установить контроль над Сирией. А в новейших условиях Франция — это, читай, контроль США. Раз не удалось с помощью ИГ и оппозиции сирийской сместить Асада, то сделать это с помощью Франции».