Социальная сеть Facebook подверглась жесткой критике за свою политическую ангажированность, сообщает The New York Times. Ранее бывший сотрудник соцсети в интервью для портала Gizmondo признался, что лично занимался отбором наиболее трендовых новостей, отдавая при этом предпочтение либеральным источникам и осознанно игнорируя консервативные, даже если они пользовались популярностью у пользователей.
Несколько бывших «новостных кураторов» Facebook также сообщили Gizmondo, что от них требовалось добавлять отдельные истории в модуль популярных новостей даже в тех случаях, если они таковыми не были. Кроме того, они отсеивали все новости, связанные с самой соцсетью. После появления этих разоблачений на Facebook посыпалась критика со стороны как консервативных, так и либеральных кругов.
Вице-президент компании Том Стоки полностью опроверг анонимные обвинения в предвзятости. Доказательств того, что они правдивы, обнаружено не было, написал он на своей странице в соцсети. Кроме того, в компании отметили, что придерживаются строгих стандартов «последовательности и беспристрастности».
Российские законотворцы и чиновники не раз заявляли о том, что Facebook, Twitter и другие подобные сайты могут использоваться в корыстных политических целях. В соответствии с этими заключениями, в прошлом году был принят закон о приравнивании блогеров к СМИ, а также введена ответственность за записи в соцсетях. В случае публикации материалов, которые нарушают нормативные акты Уголовного или Административного кодексов РФ, пользователь привлекается к ответственности. Также в России специалистами не раз отмечалась роль соцсетей в стихийных и неконституциональных государственных переворотах во время «арабской весны» или событий на Украине.
Николай Стариков, писатель, сопредседатель движения «Антимайдан»:
«Я не открою страшную тайну, если скажу, что социальные сети и были созданы для того, чтобы оказывать влияние на общественное мнение, которое, в свою очередь, используется для направления политических событий в то или иное русло. Второй факт, о котором стоит помнить, заключается в том, что экс-президента Египта Хосни Мубарака после государственного переворота в стране обвиняли в том, что он дал распоряжение отключить Интернет. Во всех “оранжевых” сценариях мы видим активное участие и использование социальных сетей для сбора участников, для раздачи команд, для нагнетания напряженности и распространения фальшивой информации. Так что те, кто думает, что “добрые” миллиардеры создают соцсети для того, чтобы милые девочки размещали там фотографии с котиками, являются очень и очень наивными людьми.
Николай Стариков: Наивно думать, что миллиардеры создали соцсети, чтобы девушки публиковали фото с котиками
Запреты — плохой путь для решения стоящих перед любым государством задач, и поэтому в США создаются специальные информационные войска. А в РФ, к сожалению, дело пока ограничивается созданием структур, которые на уровне народного ополчения борются за распространение правдивой информации в Интернете. Главное для настоящего патриота — благо народа и государства. Если в какой-то стране происходит попытка государственного переворота, как, например, случилось на Украине, я не вижу ничего ужасного в том, чтобы власти этой страны временно ограничили доступ к тем соцсетям, которые призывают, подстрекают и разжигают гражданскую войну. Гибель десятков тысяч людей — гораздо более ужасная вещь. А уже после того, как ситуация наладится, наладится и доступ в Интернет. Поэтому в любом случае нужно вести информационно-разъяснительную работу в сети, но если для сохранения стабильности, порядка и жизни граждан необходимо временно отключить социальные сети, значит, нужно их отключать».
Игорь Шатров, политолог, заместитель директора Национального института развития современной идеологии:
«Давно известно негативно влияние социальных сетей на конкретные процессы некоторых государств. Например, вспомним события в Египте, когда протесты молодежи координировались через соцсети. Фактически азиатские и североафриканские события последних нескольких лет (“арабская весна” — прим. ред.) управлялись через социальные сети. Это не прогноз, это не экспертная оценка, а медицинский, как принято говорить, факт. Соответственно, относиться несерьезно к деятельности соцсетей и не воспринимать их инструментом влияния уже нельзя. Объективно это уже мощнейшее и превышающее по масштабу влияния традиционные СМИ идеологическое оружие. Инструментов борьбы или противодействия эффективных не выработано. Одним из методов является применяемый в ряде стран Востока контроль над этими сетями, создание специальной полиции. Например, в Китае проводится жесткая цензура и отслеживание публикаций в соцсетях. Но сделать это полноценным действующим инструментом невозможно, потому что тогда получается, что за каждым пользователем нужно прицеплять отдельного полицейского-цензора. И в итоге одна половина будет писать что-то в соцсетях, а другая контролировать это. И получится у нас эдакая оруэлловская утопия.
Игорь Шатров: Госперевороты в Азии, Северной Африке и на Украине шли через социальные сети, это медицинский факт
Есть такая форма, как полный запрет социальных сетей. Периодически, когда возникают какие-то серьезные протесты, например, в той же Турции, пользователям отключают доступ к определенным сайтам на какое-то время. Видимо, с целью предотвращения использования соцсетей как инструмента по координации протестов. Опять же, это временная мера. Есть совсем радикальные способы, например, в Северной Корее. Но мы прекрасно понимаем, что отключение социальных сетей равноценно изоляции страны от информационного поля.
Если речь идет о борьбе с направленными информационными атаками, о дезинформации, о публикации негативных мнений об определенной политике государства или конкретных политических лидерах, то более-менее действенным инструментом может быть распространение аналогичного рода информации, раскрытие истинно происходящих событий, наполнение позитивными новостями и мнениями. Все остальное — это путь к самоизоляции или созданию бесчисленных полицейских служб по надзору за соцсетями».
