Итоги выборов в Европарламент-2019, которые завершились несколько дней назад, показали, как изменились взгляды европейцев на текущую политику ЕС. В сущности, прошедшее голосование было похоже на референдум по вопросу отношения к Путину, пишет бельгийское издание EU Reporter.
«Достаточно сказать, что уходящий Европарламент всегда находился на переднем крае антироссийской риторики по поводу Крыма и Украины, по поводу поддержки Асада и пока еще не доказанного российского вмешательства в американские и европейские выборы», — напоминает автор статьи, журналист Генри Сент-Джордж.
Теперь же многие центристы и социал-демократы утратили свои позиции и уже не представляют парламентское большинство, а партии евроскептиков и несистемные правые пользуются все большей поддержкой простых европейцев. На этих выборах они увеличили свое представительство на 30 с лишним мест. Явка избирателей тоже была рекордной, составив свыше 50%, и в этих условиях Европарламент по своему составу получился очень неоднородным.
Причины этого ясны: многие избиратели недовольны положением дел в ЕС. «Хаос институтов власти, провал миграционной политики, неэффективная в большинстве стран-членов макроэкономическая модель — все это породило глубокие трещины в европейской солидарности и ослабило уверенность в будущем», — рассуждает журналист.
В итоге избиратели предпочли «Европейский альянс народов и наций» во главе с неформальным лидером, заместителем премьера Италии Маттео Сальвини (убедительная победа в Италии с 34% голосов), его политических союзников из «Национального фронта» Марин Ле Пен (победа во Франции с 23% голосов), Партию Brexit (победа в Великобритании с 31% голосов), венгерского премьер-министра Виктора Орбана и его партию «Венгерский гражданский союз» (56% голосов), австрийскую и голландскую Партии свободы, все более популярную «Альтернативу для Германии». Все эти силы с симпатией относятся к российскому лидеру, отмечается в статье.
«Мы говорим о том самом Путине, чей портрет был на футболке Сальвини во время сессии Европарламента. О том самом Путине, которого превозносила Марин Ле Пен за его внешнеполитическую позицию перед лицом колоссального давления со стороны западных стран. О том лидере, которого посещавшие Крым немецкие депутаты из АдГ считают гарантом безопасности всей Европы. О президенте, который встречается с Себастьяном Курцем и Виктором Орбаном, а также заключает с ними долгосрочные государственные контракты на поставку газа и строительство новых атомных электростанций. О человеке, которому болгарский президент Румен Радев признался в том, что Болгария совершила огромную ошибку, поддавшись давлению ЕС и отказавшись от строительства «Южного потока». О том самом Путине, с которым чешский президент Милош Земан говорит по-русски и выражает надежду на скорейшее снятие антироссийских санкций», — пишет Сент-Джордж.
Возможно, дело в том, что евроскептики любят Россию «назло всем остальным» или же за то, что она может поставлять в Европу дешевое топливо и готова вновь открыть свой рынок, рассуждает автор статьи. Однако не все так просто. «Истина заключается в том, что Путин стал символом «консервативного сопротивления. Главный козырь его руководства — это альтернативное будущее. Вот почему прагматичная политика Путина, в которой суверенитет и консерватизм сочетаются с налетом хладнокровной северной решимости, вызывает такое восхищение, причем не только за пределами Европы», — считает он.
Путин соответствует взглядам и чаяниям обычных европейцев из среднего класса, которые в последнее время наблюдают, как «ЕС постоянно барахтается в хаосе финансовых проблем, бюджетного дефицита, массовой миграции, религиозных конфликтов и участившихся терактов в больших и малых городах».
«Может, это подсознательное расположение к Путину, которое ощущают люди, испытывающие фрейдистскую потребность в сильном лидере, отстаивающем интересы простых граждан, а не банкиров и магнатов, в лидере, который сохранит стабильность, высокий уровень потребления и социальной защиты, а также защитит их от устремлений глобалистов?» — задается вопросом журналист.
Если бы Путин каким-то странным образом очутился в списке кандидатов в председатели Европейского Совета, то его могли бы избрать уже в первом туре значительным большинством голосов, говорится в конце статьи.