Корни современного феномена «цветных революций», а также проблема инспирирования и реализации международными акторами сценариев по демонтажу политических режимов неугодных государств уходят в эпоху холодной войны. Именно в те годы в недрах американских спецслужб разрабатываются и находят активное применение во внешнеполитической деятельности тайные операции и иные диверсионно-подрывные методы реализации внешнеполитического курса Соединенных Штатов, нацеленные на сокрушение главного противника – СССР, а также его союзников. 

Проблематика «свержения режимов» в контексте российско-американских отношений имеет свой особый исторический контекст, анализ которого позволит выявить истоки современной американской политики по данному направлению и проследить ее преемственность.

К окончанию Второй мировой войны резко возрос градус напряженности в международных отношениях, и особенно во взаимоотношениях между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Вышедшие из кровопролитной войны с минимальными потерями Соединенные Штаты Америки, отодвинув на второй план некогда могущественную Великобританию, взяли курс на форсированное установление глобального доминирования. Это способствовало разделению мира на два противоборствующих блока (полюса) – социалистический во главе с СССР, который активно восстанавливался после огромных невозвратных потерь и разрухи от войны, и капиталистический, где главную роль играли США. Следствием непреодолимого идеологического антагонизма, а также стремления американцев к одностороннему доминированию стала разработка долгосрочных стратегий и концепций по сокрушению главных геополитических противников Вашингтона.

Появление у США и СССР ядерного оружия привело к переоценке исключительно военных сценариев во внешнеполитической борьбе и способствовало разработке новых методов «негорячей войны», а именно – стратегии ассиметричных действий, которая позволяла бы более гибко подходить к ведению борьбы в условиях, когда открытое применение силы могло спровоцировать начало ядерного конфликта. В этих условиях США начали применять новую стратегию, состоящую в скрытой подрывной деятельности, полувоенных (тайных) операциях, поддерживаемых дипломатией. С первых лет холодной войны США стали применять в своей внешнеполитической деятельности инструменты военного и невоенного характера, куда входили: подпольная борьба, диверсионно-подрывные действия с привлечением различных криминализированных группировок, а также гражданских протестных масс.

Именно в те годы в США были разработаны и приняты к реализации долгосрочные стратегические внешнеполитические инициативы, направленные на дестабилизацию внутриполитической ситуации в СССР и странах социалистического блока путем тайных операций (подрывная подпольная работа, психологическая война, поддержка различных групп «сопротивления»).

Усилиями советников президентской администрации Г. Трумэна, в частности известного американского дипломата Дж. Кеннана, был заложен стратегический подход во внешней политике США, направленный на дестабилизацию внутреннего положения в социалистических странах. Так, в меморандуме от 1948 г. он предложил приступить к реализации во враждебных государствах тайных операций через подпольные группы сопротивления в поддержку антикоммунистических элементов.

В том же 1948 г. Советом национальной безопасности США были приняты директивы № 10/2 и 20/1, в которых говорилось о планах по подготовке и проведению широкого спектра подрывных мероприятий за рубежом. Согласно первой директиве под «тайными операциями» понимались «все виды деятельности, которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иностранных государств или групп. Однако эта деятельность планируется и проводится так, что внешне никак не проявляется ее источник – правительство США, а в случае ее разоблачения правительство США может правдоподобно отрицать до конца всю ответственность за нее». Непосредственно к тайным операциям разработчики отнесли «…пропаганду; экономическую войну; превентивные прямые действия, включая саботаж, противодействие саботажу, разрушения и эвакуацию; подрывную работу против иностранных государств, включая помощь подпольному движению сопротивления, партизанам и эмигрантским группам освобождения, поддержку антикоммунистических групп в странах свободного мира, находящихся под угрозой…».

Следующая директива СНБ-58 предусматривала оказание поддержки в странах Восточной Европы не только антисоветским группам, но и лицам из политического истеблишмента: «…Мы должны всемерно увеличивать всю возможную помощь и поддержку прозападным лидерам и группам в этих странах».

Механизм тайных операций для свержения неугодных политических режимов был опробован США уже в 1947–1949 гг. Так, в 1947 г. во Франции, в 1948 г. в Италии, а затем в Греции ЦРУ удалось устранить от власти пользующихся широкой популярностью коммунистов с последующим усилением там американского присутствия.

30 сентября 1950 г. президент США Г. Трумэн утвердил принятую несколькими месяцами ранее новую секретную директиву СНБ – NSC 68, которая на долгое время стала основой для тайных операций против СССР и стран социалистического блока. Одной из основных целей США было вызвать фундаментальные изменения внутри советской системы, для этого предлагалось следующее: «Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушать иные замыслы Кремля. Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах».

Упомянутые директивы, конечной целью которых являлся распад СССР и, как следствие, крушение всего социалистического блока, предполагали реализацию тайных операций, которые фактически приравнивались к диверсионно-подрывным, боевым операциям, осуществляемым как официальными военно-политическими институтами США, так и неофициальными, в той или иной мере связанными с американским правительством.

В середине 1950-х гг. в Совете национальной безопасности США отмечали, что в условиях складывающейся нестабильности на европейском континенте возросли возможности американского влияния на развитие событий в Восточной Европе в целях ослабления советского диктата. «При этом особо подчеркивалось, что США должны воздействовать не только на массы, но и на правительства, вынуждать их корректировать свою политику. Это предполагало дифференцированный подход к отдельным странам, поиски слабых звеньев в цепи советского лагеря, что и становилось актуальной задачей для ЦРУ». Среди ключевых долгосрочных направлений для подрывной работы американцами были выделены ГДР, Венгрия, Чехословакия и Польша.

Массированные пропагандистские и диверсионные удары по социалистическому блоку и его несущей опоре – Советскому Союзу были спроектированы, а затем практически единовременно наносились американцами и их сателлитами с разных фронтов. Как свидетельствуют рассекреченные архивные документы, в Белом доме основательно подходили к вопросу подрыва позиций СССР в Восточной Европе.

В июне 1953 г. специалистами СНБ США был представлен доклад под названием «Цели и акции Соединенных Штатов по использованию волнений в странах-сателлитах». В нем были проанализированы возможности США в контексте усиления психологической войны против коммунистических правительств, включая конкретные предложения о создании «очагов сопротивления». Реализация целей и задач этого документа предусматривала несколько фаз.

Первая фаза. На территории Восточной Германии и в других государствах Центральной и Восточной Европы, где это возможно, необходимо скрытно стимулировать сопротивление с целью давления на коммунистическую власть, создания условий для ее дискредитации, провоцирования СССР на открытое вторжение. Предлагалось создавать центры сопротивления, осуществлять программы, направленные на стимулирование предательства. В связи с событиями в Восточной Германии и советскими «репрессиями» оказывать международное давление на СССР. Одной из задач было также устранение ключевых «марионеточных чиновников».

Вторая фаза предусматривала организацию и поддержку диверсионно-подрывных мероприятий с использованием подпольных боевых групп. Во-первых, следовало подготавливать, обучать и снабжать подпольные организации, способные к широкомасштабным боевым вылазкам или длительным военным действиям. Помимо этого, рекомендовалось создать кооперацию между группами сопротивления в странах-сателлитах и нерусскими националистами Советского Союза. Этот документ был положен в основу внешней политики США в области организации восстаний в Восточной Европе и, безусловно, демонстрирует потенциал Вашингтона в области разработки комплексных подрывных операций.

По многим городам Восточной Германии в июне 1953 г. прокатилась волна протестных акций. В Дрездене, Герлице, Магдебурге и в некоторых других городах произошли вооруженные столкновения с силами полиции, а затем и с частями советской армии.

После попытки дестабилизировать ситуацию в ГДР в 1955 г. США через подконтрольные антисоветские структуры предприняли ряд усилий в Венгрии. В частности, «в июле 1956 г. в рамках мероприятий по "фокусизации" всех антисоветских сил, обусловленных планами спецопераций "Фокус" и "Просперо", в г. Кидрихе-на-Рейне (ФРГ) состоялось заседание Совета НТС, на котором была проанализирована обстановка в СССР и восточноевропейских соцстранах (в первую очередь, в Польше и Венгрии) после XX съезда КПСС и принято решение на ближайшую перспективу – активизировать поддержку внутренней антикоммунистической оппозиции в советском блоке с целью развертывания там народных восстаний».

Однако, несмотря на все планы и воинственную риторику Вашингтона, за исключением подготовленных групп и агентов-провокаторов, США, не располагая широкими оперативными ресурсами на местах, не смогли оказать своевременной и действенной помощи восставшим. Идти на открытую конфронтацию с СССР американское руководство так и не решилось.

Готовность советского руководства применить боевую силу сыграла решающую роль в купировании революционной угрозы. Промедление и пассивная реакция в те дни могли привести к реальной переориентации Венгрии, нарушению единства во всем социалистическом блоке, что в тех условиях непременно вызвало бы опасную цепную реакцию (эффект домино) и воодушевление в рядах антикоммунистических сил других стран. Вдохновляемые извне восстания были подавлены, что продемонстрировало неспособность ЦРУ на данном этапе открыто противостоять мощным военным силам и спецслужбам СССР.

Деструктивные внешнеполитические шаги США на международной арене в значительной степени осложняли и без того напряженные отношения с Советским Союзом. Вмешательство американских администраций во внутренние дела стран социалистического блока и их союзников могли вывести тайное противостояние на уровень потенциального ядерного конфликта, что чуть было не произошло из-за «берлинского» и «кубинского» кризисов начала 1960-х гг.

Согласно позиции США, Советский Союз должен перестать предпринимать попытки ликвидировать капиталистическую систему в других странах, уничтожить американское влияние в зоне их интересов и перестать поддерживать антизападные силы.

СССР выступал с подобных позиций применительно к собственным интересам. Москве в усиливающемся противоборстве с «американским империализмом» было принципиально важно обеспечить не только собственную безопасность, но и стабильность внутри социалистического блока, который стал одной из основных мишеней для США. Любые попытки американцев спровоцировать дестабилизацию в Восточной Европе приводили к возможности нарушения хрупкого баланса сил в Европе, которая была своего рода буфером между Москвой и Вашингтоном и на пространстве которой были сконцентрированы мощные военные силы двух противостоящих блоков, включая ядерные. В этой связи поддержка Вашингтоном контрреволюционных устремлений в социалистических странах приводила к ухудшению двусторонних отношений, росту милитаризации и напряженности на европейском континенте и в других зонах влияния двух сверхдержав.

Отчасти исключением стали события в Венгрии 1956 г., которые не экстраполировались на остальные треки советско-американского взаимодействия. Все внимание ведущих западных государств было приковано к Востоку. Тогда СССР и США в силу совпадения интересов из-за складывающейся ситуации на Ближнем Востоке смогли объединить дипломатические усилия для разрешения острого Суэцкого кризиса, фактически выступив единым фронтом против англо-франко-израильской агрессии в отношении Египта.

Следующий этап относится к деятельности администрации президента Л. Джонсона, которая весной 1964 г. выдвинула идею «наведения мостов», предполагавшую усиление внешнеполитической деятельности в Восточной Европе путем расширения диверсионно-подрывных операций, психологической войны: «Не случайно именно с этого времени ЮСИА и все его подразделения резко интенсифицировали и диверсифицировали пропагандистскую работу на страны Восточной Европы, особенно на Польшу и Чехословакию, рассматривая их как слабое звено в восточном блоке». При этом «наибольшую отдачу на данном историческом отрезке такая работа принесла на чехословацком направлении».

События в Чехословакии 1968 г., которые стали очередным испытанием для СССР, необходимо рассматривать в русле американской внешнеполитической стратегии, заключавшейся в противодействии и попытках минимизировать советское влияние в Восточной Европе.

События так называемой Пражской весны стали еще одним звеном в цепочке по совершенствованию технологий госпереворотов. В политическом письме Посольства СССР в США об основных направлениях американской пропаганды в связи с событиями в Чехословакии содержалась следующая информация: «Американская пропаганда внимательно следит и немедленно подхватывает любые проявления правореформистских шатаний, взглядов и оценок в выступлениях руководящих деятелей и печати Чехословакии, афиширует деятельность "либеральных" элементов в чехословацком руководстве. Значительные усилия в настоящее время направляются на то, чтобы возбуждать среди общественности ЧССР, СССР и других социалистических стран кампанию требований вывода "оккупационных" войск, подстрекать чехословацкое население к "пассивному сопротивлению" союзникам».

Именно в этот период появляются новые тенденции в практике проведения идеологических диверсий против социалистического блока. По данным советской контрразведки, с целью объединения на антикоммунистической и антисоветской платформе всех враждебных сил и течений в независимости от их различий в политической ориентации с начала 1968 г. велось формирование общей «организации сопротивления».

В 1974 г. в Гаване состоялась встреча делегаций органов государственной безопасности социалистических стран. В ходе одного из выступлений начальник контрразведки Чехословацкой Республики В. Мольнар, приводя в пример контрреволюционные события в Чехословакии (1968 г.), высказал ключевую мысль. Он обратил внимание присутствующих на то, что настоящая опасность для конституционного строя наступает при смычке элитарных групп во власти с мятежниками изнутри. При таком раскладе одна лишь военная мощь резко нивелируется антигосударственными решениями и саботажем сверху: «Одно дело подпольная борьба отдельных лиц или групповых формирований, которые вступили в сотрудничество с противником. И совсем другое, когда происходит изменение позиций руководителей партии и государства в сторону от социалистического пути развития. Ревизионизм охватывает высшие эшелоны власти».

В. Мольнар также подчеркнул: «…противник ищет силы внутри наших государств и находит тех, кто идет на сотрудничество с ним, подрывая власть, борется с социалистическим строем… Но хочу предупредить вас, настоящая опасность наступит тогда, когда на сотрудничество с противником пойдут представители властных структур – лица, стоящие у власти. Мотивы их сближения с противником могут быть разными. Это может быть стремление найти гарантии укрепления личной власти, слабая убежденность в социалистическом мировоззрении, научная неподготовленность…».

Решительные действия СССР по подавлению контрреволюционных выступлений в рамках принятой в этот период на вооружение концепции социалистического интернационализма (на Западе носит название «доктрина Брежнева», или «ограниченного суверенитета») и нежелание США идти на серьезную межблоковую конфронтацию в Европе, с учетом военных трудностей во Вьетнаме, позволяли избежать начала кровопролитной войны. Кроме того, оказала влияние и позиция западных держав: «Запад убедился в готовности СССР применить силу для отстаивания своих интересов в связи с этим статус-кво. Решимость СССР вмешаться в чехословацкие дела, как только советское руководство сочло, что развитие ситуации может нанести ущерб безопасности Советского Союза, напугала европейские государства, прежде всего такие, как Финляндия. Эти страны не хотели новых кризисов и считали признание статус-кво разумной ценой за ослабление напряженности, мир и экономические перспективы, которые могли открыться в результате нормализации отношений между Востоком и Западом». 

СССР имел мощный «военный кулак» в Европе и сопоставимый с США ракетно-ядерный потенциал, что выступало серьезным сдерживающим фактором в военно-политических планах Вашингтона. Угроза прямого столкновения СССР и США также нивелировалась за счет вытеснения с глобального уровня на региональные подуровни международных отношений: «Страны мировой периферии "оттягивали" на себя нестабильность. Конфликты малой интенсивности, возникавшие там постоянно, позволяли "разряжать" потенциал глобальной напряженности, которая в ином случае стала бы накапливаться в мировой системе в результате советско-американских противоречий».

Таким образом, несмотря на жесткую закулисную международную борьбу и противодействие Москвы тотальному вмешательству США во внутренние дела СССР и его союзников, двум сверхдержавам удавалось балансировать на грани войны, с попеременным успехом находить взаимоприемлемый modus vivendi по ключевым вопросам, например, таким как поддержание стратегической стабильности в рамках активизированного в 1970-е гг. процесса разрядки международной напряженности.

Однако, несмотря на сохранение status quo, США не оставляли усилий по реализации принятых стратегий ослабления СССР и уничтожения коммунистического влияния.

Предшествующий развалу СССР и всей социалистической системы период связан с приходом к власти в Белый дом президента США Р. Рейгана, ярого антикоммуниста, сторонника жесткой линии в отношении Москвы. Как отмечал в своих воспоминаниях известный отечественный дипломат А. Добрынин, который в течение нескольких десятилетий был послом Советского Союза в Вашингтоне, в 1982 г. сохранялась значительная напряженность в советско-американских отношениях, что неизбежно сказывалось и на международной обстановке в целом: «Объявленный Рейганом в июне "крестовый поход против коммунизма" находил свое конкретное выражение в резком взвинчивании антисоветской пропаганды, проведении фактически непрекращающейся серии идеологических кампаний с применением неприкрытой дезинформации, ведении экономической войны против СССР. Главным при этом оставалось стремление добиться военного превосходства над СССР путем рекордных военных расходов».

Наработанному с первых лет холодной войны потенциалу тайных операций предстояло получить всестороннюю реализацию. В рассекреченных данных СВР РФ имеются сведения об осведомленности высшего государственного руководства Советского Союза конкретными далеко идущими планами Вашингтона в данный исторический период: «С приходом в США на президентский пост Р. Рейгана в 1981 году разведка стала получать все больше информации о разработке его администрацией уже не вероятных, а весьма конкретных планов разрушения СССР и ликвидации системы стран социалистического содружества».

Одно из ключевых направлений в работе традиционно отводилось организации государственных переворотов в социалистических странах. Директива СНБ США № 32 (NSDD-32), принятая в марте 1982 г., как и предыдущие, следовала в фарватере ключевой, долгосрочной цели – сокрушить советское преобладание в Восточной Европе, причем акцент традиционно делался на укреплении внутренних противоборствующих сил, которые могли стать опорой американской дипломатии. Среди непосредственных целей значилось: ослаблять советскую систему, поощрять долгосрочные либерализационные и националистические тенденции внутри Советского Союза и в странах-сателлитах.

В ЦРУ рассчитывали, что на данном историческом этапе серьезно подорвать советскую мощь можно за счет многоуровневых комплексных операций, точечных ударов по уязвимым местам. Важная роль отводилась провоцированию напряженности между Советским Союзом и сотрудничающими капиталистическими странами, масштабному международному давлению, включая введение экономических санкций.

В 1980-е гг. США расширяют спектр подрывных мероприятий против СССР, усиливается поддержка антисоветских националистических сил, оказывается помощь антиправительственному подполью Восточной Европы для свержения «коммунистических режимов». По данным советской разведки, в апреле 1982 г. президент США Р. Рейган утвердил новый стратегический план по разрушению единства социалистических стран, в частности Венгрии, Болгарии, Чехословакии, и их дальнейшей интеграции в «свободный мир».

Для оказания материальной поддержки подпольным группам и усиления контроля над ними под эгидой ЦРУ в 1983 г. в дополнение к USAID создается Фонд в поддержку демократии (NED), финансируемый конгрессом, который включил в себя некоторые из функций специальных служб, используемые для смены режимов. Фонд был создан как параллельная ЦРУ организация, через которую можно было вести подрывные проекты под прикрытием «продвижения демократии».

Такая работа давала результат. По информации советской разведки, к середине 1986 г. в вышеперечисленных странах, кроме Болгарии, были созданы формирования организованной антиправительственной оппозиции.

К концу 1980-х гг. военно-политическая обстановка в мире характеризовалась ослаблением международных позиций СССР и дезорганизацией внутри социалистического блока. Агрессивный внешнеполитический курс США, слабость, нерешительность и нежелание руководящих лиц советского государства противостоять всевозрастающему давлению Вашингтона, политическая недальновидность советского руководства времен перестройки привели к катастрофическим последствиям.

Руководство КГБ постоянно докладывало о том, что на Западе внимательно изучают происходящие события в Восточной Европе и в самом Союзе, пытаются активно вмешиваться в ситуацию и при помощи своей политической агентуры на местах направлять ее в нужное русло. В 1989 г. в США был создан Центр наблюдения за ходом перестройки, в состав которого вошли представители ЦРУ, РУМО и управления разведки и исследований Государственного департамента.

Из всего блока социалистических стран именно ПНР на тот момент виделась Западу наиболее слабым звеном. У Польши был огромный государственный долг и достаточно тесные связи со странами Запада. Играл существенную роль и религиозный фактор. 16 октября 1978 г. был избран новый Папа Римский (первый представитель Святейшего Престола неитальянского происхождения с 1523 г.), которым оказался польский кардинал Кароль Войтыла, принявший имя Иоанна Павла II. Активное участие в дестабилизации социально-политической обстановки в Польше принимал Святой Престол. Визит Иоанна Павла II в Польшу 2 июня 1979 г. способствовал резкому росту антиправительственных настроений в стране.

Член палаты представителей конгресса США, входивший в подкомитет по разведке, Г. Хайд открыто заявлял об активных подрывных действиях ЦРУ в Польше, которые должны были усилить цепную реакцию внутри всего социалистического блока: «В Польше мы делали все, что делается в странах, где мы хотим дестабилизировать коммунистическое правительство и усилить сопротивление против него. Действиями из Польши, направленными вовне, было инспирировано аналогичное сопротивление в других коммунистических странах Европы».

Помимо легализованной в 1980 г. польской «Солидарности», в тесной связке с ней действовали боевые группы радикальных антикоммунистов (штурмовые отряды «революции» – «Конфедерация независимой Польши» (КНП), «Свободная Польша» и др.). Программа КНП, как следовало из сообщения генеральной прокуратуры ПНР от 6 февраля 1981 г., полностью соответствовала целям террористических и диверсионных иностранных банд, среди которых выделялась «Свободная Польша». Во главе последней стоял бывший польский гражданин, пособник фашистов, бежавший за границу после войны. Усилиями еще одной группировки под названием КОС-КОР, поддерживаемой из-за границы, в крупнейших польских городах были сформированы нелегальные общества по чтению «лекций», которые прозвали «летучие университеты». В ходе них слушатели получали базовые навыки подпольной и конспиративной работы. Создавался «революционный резерв», который в момент восстания пополнил бы ряды мятежников.

Это напоминает сетецентричную работу центра CANVAS, специализирующегося на обучении технологиям «цветных революций» множества организаций (НПО и НКО), которые занимались подготовкой деструктивной оппозиции на местах.

В отличие от событий 1956 и 1968 гг. Советский Союз в польском кризисе смог избежать масштабного вооруженного вмешательства, так как военно-административные методы в Польше могли дать только ограниченный эффект. При этом попытки власти пойти на компромисс с мятежниками расценивались последними как постепенная капитуляция коммунистического режима. Уступки польского руководства, признание необходимости расширения диалога с оппозицией в дальнейшем привели к ослаблению коммунистической дисциплины, к ликвидации социалистического правительства и переориентации польского государства.

Инспирированные и поддержанные внутренними контрреволюционными силами оппозиции события в Польше начала 1980-х гг., были использованы Вашингтоном как повод для дальнейшего нагнетания напряженности в отношениях с СССР и его союзниками. После того как польское руководство в сложной обстановке ввело военное положение, поддержанное СССР, администрация Рейгана выступила с резким осуждением и в соответствии с далеко идущими планами стала оказывать всевозрастающее давление на Москву.

Из воспоминаний советского посла в Вашингтоне следует, что 24–25 декабря по прямому проводу состоялся обмен довольно резкими посланиями между Рейганом (который отказывался признавать события в Польше ее «внутренним делом» и угрожал Москве санкциями, если она будет оказывать помощь «курсу репрессий» в Польше) и Брежневым (призывающим президента прекратить вмешиваться в польские дела). 29 декабря администрация Рейгана объявила о санкциях против СССР: были приостановлены рейсы Аэрофлота в США, закрыта советская закупочная комиссия в Нью-Йорке, прекращены поставки нефтегазового оборудования, прекращена выдача лицензий на продажу электронно-вычислительной техники, отсрочены переговоры по новому долгосрочному соглашению по зерну; США отказались возобновить соглашения по энергетике, по научно-техническому сотрудничеству, по космосу и полностью пересмотрели все другие соглашения по двустороннему обмену.

Следует сказать, что в рамках санкционных ограничений по поставкам в СССР труб большого диаметра и давления США также осуществляли воздействие на европейских союзников с целью торпедировать строительство газопровода «Западная Сибирь – Европа», которое в результате Вашингтону так и не удалось сорвать. Это свидетельствовало о том, что европейские державы не желали прекращать взаимовыгодное сотрудничество с СССР, несмотря на ухудшение российско-американских отношений и фактор блоковой солидарности.

После начала перестройки внешнеполитическая стратегия СССР в отношении стран социалистического блока претерпевает изменения. В результате деятельности нового руководства советского государства социалистическое единство со странами Восточной Европы стремительно ослабевает. В странах Восточной Европы запускается процесс переоценки инспирированных и поддержанных Западом контрреволюционных событий.

Усиление диверсионно-подрывных мероприятий в стратегических зонах советского влияния, введение различных санкционных ограничений, форсированно развернутая администрацией Рейгана гонка вооружений имели целью тотальное ослабление Советского Союза вплоть до его окончательного уничтожения.

По воспоминаниям посла А. Добрынина, в 1983 г. российско-американские отношения оказались на самой низкой точке со времен начала холодной войны, в целом усилилась напряженность в мире вследствие стремления администрации Рейгана добиться победы над СССР и общего изменения соотношения сил на международной арене в пользу США.

К концу 1980-х гг. происходит окончательное крушение коммунистических режимов в ключевых восточноевропейских странах. Были успешно реализованы планы по «либерализации» и «демократизации» бывших социалистических стран. Вашингтон достиг своей главной цели – полного отрыва от СССР восточноевропейских государств, геоэкономической и геополитической переориентации региона.

Контрреволюционные выступления в социалистических странах Восточной Европы, когда у власти в Советском Союзе находились сильные лидеры, были подавлены, и ЦРУ не достигло конечных стратегических целей. Однако с течением времени стратегия «разрыхления» СССР в традициях кеннановской дипломатии дала результат – властные элиты стран соцблока все чаще стали отходить от фундаментальных принципов социалистического единства в пользу кооперации с Западом. Когда у власти в Советском Союзе находились сильные лидеры, контрреволюционные выступления в социалистических странах Восточной Европы успешно подавлялись. Однако с течением времени стратегия «разрыхления» СССР дала свои результаты – к власти пришли лица, сочувствующие «либерально-демократической» прослойке общества. Как итог в Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии произошел демонтаж коммунистической системы и руководящей роли коммунистической партии. Важную роль сыграла позиция пришедшего к власти советского руководства во главе с М. Горбачевым по невмешательству в перевороты, что означало сигнал для Запада – отказ от «доктрины Брежнева» и постепенный отказ от собственного влияния в Восточной Европе. По мнению М. Макфола, советская политика «нового мышления» была необходимым условием для смены режимов в этом регионе; кроме того, руководство СССР приняло данный факт и отказалось противодействовать данной тенденции.

В Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии произошел демонтаж коммунистической системы и руководящей роли коммунистической партии, которые сплачивали эти страны с Москвой в антагонистическом противостоянии с капиталистическими державами.

Таким образом, разработанные и принятые США на ранних этапах холодной войны долгосрочные военно-политические планы ознаменовали процесс постепенной трансформации классического типа войны. Происходило планомерное увеличение диверсионно-подрывных мероприятий (тайных операций) с целью смены легитимных политических режимов как эффективного инструмента реализации внешнеполитических задач на мировой арене.

История свидетельствует о том, что окончание холодной войны и переход к новой модели международных отношений не привели к исчезновению данной тактики. Напротив, накопленный потенциал активно используется сегодня американцами при реализации «гибридной» стратегии противоборства, особенно при организации государственных переворотов («цветных революций»).

Операции в ГДР, Венгрии, Чехословакии, Польше стали для Вашингтона полигоном для обкатки деструктивных политических технологий. С технологической точки зрения они имеют много общих черт с современными «цветными революциями». «Кураторы» контрреволюционных антикоммунистических выступлений в лице ЦРУ и Госдепартамента уже тогда на практике доказали свои способности в организации «народных восстаний» и их технологической поддержке, а также координации действий мятежников в условиях инспирированного политического кризиса. Попытки насильственного осуществления государственных переворотов в странах Восточной Европы были предвестниками будущих «бархатных» и «цветных революций».

Автор – Никита Данюк, заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН