Вот уже четвертый год не стихают залпы орудий в Донбассе. На юго-востоке бывшей советской республики продолжается гражданская война. Русские люди стреляют в русских людей. Главное их отличие друг от друга в том, что одни русские твердо убеждены в том, что они «украинцы» — представители гордой непокорной свободолюбивой нации, корни которой уходят вглубь мировой истории. 

Слободская окраина и гетманская Украина

Впервые слово «Украина» упоминается в летописях в первой половине XII столетия. А вот слово «украинец» появилось только во второй половине XIX века, и не в России, а в Австро-Венгрии, стараниями литераторов во главе с Иваном Франко, курируемых австрийским генеральным штабом. Тогда же и начали закладываться основы украинофильства и будущей украинизации.

Термин «Украина» изначально употреблялся только как «окраина» и применялся к землям Левобережной Украины, слободской окраины — территориям нынешних Харьковской, Черниговской и Сумской областей. Это была окраина именно русского государства, а отнюдь не польского. Большая часть этих земель никогда и не входила ни в состав Великого княжества Литовского, ни в состав Речи Посполитой. Здесь также стоит отметить, что город Харьков был заложен русскими поселенцами в конце 30-х годов XVII века с разрешения московского царя Михаила Федоровича Романова. Однако сейчас на Украине официально считается, что город основал казак Харько — персонаж скорее мифический, чем исторический.

До революции название Украина никогда не применялось для обозначения всей Новороссии и уж тем более Таврической губернии (Крыма). Так никогда не называли приморские степи — земли, которые сейчас входят в состав Николаевской, Одесской, Херсонской областей. А та самая украинская государственность, о тысячелетней истории которой кричат свидомые, существовала лишь в масштабах трех полковых областей гетманского казачьего войска: Киевской, Полтавской и Черниговской.

«Язык, которого и на свете не существует»

Нынешних «украинцев», ненавистников России и всего русского, создавали на протяжении десятилетий, внушая им, что диалект русского языка, на котором говорили в южных губерниях Российской империи — это отдельный украинский язык. Для этого в первой четверти XX века львовские лингвисты на австро-венгерские деньги вели борьбу с русизмами и славянизмами в малороссийском наречии, пытаясь создать новый язык, заимствуя слова у других народов. Ярким примером такой работы является название площади Независимости в Киеве, в котором слово «майдан» (площадь) заимствовано из турецкого языка, а «незалежность» (независимость) — из польского.

Долгое время «украинский язык» никем и не признавался, кроме его создателей. Стоит хотя бы вспомнить фразу из монолога Алексея Турбина в пьесе Михаила Булгакова «Дни Турбиных». «Я б вашего гетмана за устройство этой миленькой Украины повесил бы первым!.. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто развел всю эту мразь с хвостами на головах? <...> Сволочь он, — с ненавистью продолжал Турбин, — ведь он же сам не говорит на этом проклятом языке! А? Я позавчера спрашиваю эту каналью, доктора Курицького, он, изволите ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький... Так вот спрашиваю: как по-украински "кот"? Он отвечает: "Кит". Спрашиваю: "А как кит?" А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется». Характерно, что в советских изданиях эта фраза вымарывалась. Появилась она только в тиражах 1990-х годов. 

Украинизация и бандеризация

В 20-е годы XX века «украинизация» стала официальной линией партии в УССР. Предполагалось воспитание кадров из представителей коренной народности, предоставление им ключевых постов в партийном и государственном аппарате. 27 июля 1923 года было подписано постановление ВУЦИК и СНК УССР «Об украинизации школ, воспитательных и культурно-образовательных учреждений». Предусматривалось распространение украинского языка во всех сферах общественной жизни, выпуск украинских газет, книг, журналов. В августе 1923 года партийные и правительственные служащие были обязаны пройти специально организованные курсы украинского языка, а тот, кто не прошел их и не сдал экзамена, мог потерять свой пост. В 1925 году было введено обязательное употребление украинского языка в государственном делопроизводстве. В 1927 году генсек ЦК КП(б) Украины Лазарь Каганович объявил, что вся партийная документация будет вестись на украинском языке. 

В результате к 30-м годам на Украине сформировалась государственно-партийная элита, костяк которой составляли украинские националисты. От партийной верхушки доносились призывы к местным писателям и публицистам отмежеваться от русской литературы. 

Иосиф Сталин увидел в масштабном развертывании украинизации угрозу целостности СССР. Начался курс на свертывание этого процесса. В 1933 году украинизация была официально прекращена. Однако ее семена укоренились в малороссийской земле и проросли в годы Великой Отечественной войны в виде сорняков-бандеровцев из ОУН-УПА (организация запрещена в РФ), превзошедших в своей жестокости эсэсовских карателей. 

С последователями Бандеры и Шухевича советская власть боролась вплоть до начала 50-х годов. Однако с приходом к власти Никиты Хрущева позиция центра по отношению к боевикам ОУН-УПА и их главарям изменилась. Бандеровцам была дана амнистия. Более того, украинские нацисты стали продвигаться на комсомольские, партийные и хозяйственные должности. Среди таких выдвиженцев был и бывший юный разведчик УПА и будущий первый президент Украины Леонид Кравчук. Много оуновцев оказалось на высоких постах в Ровенской, Львовской и Ивано-Франковской областях. Таким образом, на смену украинизации пришла бандеризация. 

Распад СССР полностью развязал руки потомкам оуновцев. Радикалы вышли из подполья и начали активно внедрять свои идеи в обществе. В первую очередь прививалась неприязнь к России. В начале 90-х русофобия на Украине носила в большей степени локальный характер. Традиционно антироссийские настроения были сильны на Западе, но мало кто мог представить в 1991 году, что бандеровские идеи станут основой государственной политики Киева. Пройдет два с половиной десятка лет и свидомый национализм проникнет во все сферы общественной жизни Незалежной. 

Со школьной скамьи малороссам начнут внушать идею о свободолюбивой нации, которая веками боролась за свою независимость от Москвы. Библиотеки заполнятся соросовскими учебниками по истории, в которых детям будут внушать: «Ты — маленькая частица украинского народа. Наш народ морили голодом, высылали в Сибирь, уничтожали, расстреливали. Но он выжил и живет. Он будет жить всегда, если ты будешь помнить, кто ты, какой была наша история, какие трудности и беды мы пережили». Стоит ли говорить, что причиной всех украинских бед указывалась Россия. 

Обратный эффект киевской русофобии

Несколько поколений выросло на подобных учебниках по «истории». В этом есть и чудовищный просчет внешней политики России. Мы обязаны были внедрять на Украине собственные образовательные программы, так, как это на протяжении последних десятилетий делали США и ЕС. Итогом таких просчетов и стали скачущие подростки, кричащие на Майдане «москаляку на гиляку» (москаля на ветку/виселицу). Этот русофобский лозунг почти полностью созвучен с хорватским «србе — на врбе» (Серба на вербу). И, к сожалению, в ближайшей перспективе отношения между Киевом и Москвой все больше будут становиться похожими на конфликт сербов и хорватов, так как свидомая русофобия уже возымела обратный эффект. 

Согласно результатам недавнего соцопроса, граждане РФ начали считать бывшую советскую республику враждебным государством. Украинские песни и даже бородатые анекдоты про хохлов теперь воспринимаются иначе. Всего за какие-то четыре года представление о родной хлебосольной Украине сменилось образами нацистов из «Азова» и истеричных киевских политологов, перебегающих из одной останкинской студии в другую. 

Григорий Назаренко