В современных условиях все более остро ощущаются противоречия между правдой-истиной (реальной картиной вещей) и правдой-справедливостью (субъективным видением правды через призму национальных интересов и морально-нравственных ценностей).
В конечном итоге правда подменяется постправдой. Ежегодно редакция «Оксфордского словаря» определяет слово, которое наилучшим образом отражает квинтэссенцию текущих общественно-политических процессов. В 2016 г. в качестве такого слова была выбрана «постправда» - совокупность обстоятельств, при которых факты являются менее значительными в формировании общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям.
Со времен И. Канта известно положение об идеальности времени. В конечном счете, время есть не что иное, как мысль о времени. Поскольку любая мысль при воздействии определенного набора манипулятивных технологий подлежит изменению, история в буквальном смысле пишется в каждый конкретный момент при помощи СМИ и иных каналов управления общественным мнением.
В эру постправды традиционные критерии достоверности отмирают как пережитки прошлого. Девиз наступившей эпохи: «истина – это то, во что готовы поверить миллионы». Средства массовой информации и некоммерческие организации, заявляющие о своей объективности и беспристрастности, неприкрыто обслуживают интересы акционеров, грантодаталей или целых государств, предоставляющих им финансовую подпитку. Интернет из отрытой среды для обмена идеями превратился в поле виртуального боя между «диванными войсками», сетевыми «троллями» и ботами.
Мысленный эксперимент: «Устранением террориста номер 1». Во время проведения операции по устранению Бен Ладена американские десантники выпустили в него сразу несколько пуль. Никто, включая самих участников операции, достоверно не может знать, чья пуля стала для него фатальной. Тем не менее, спустя несколько лет после операции каналом Fox практически наугад был выбран один из десантников, которого назначили «человеком, убившим Бен Ладена». Таким образом, искусственно был сконструирован недостоверный исторический факт, который теперь считается догмой.
Современное общество, как и античное, подвержено влиянию мифов. Если древние мифы были обусловлены недостатком информации о реальной картине мироустройства, то современные мифы имеют принципиально иную природу – они возникают на фоне крайнего переизбытка данных, находящихся в открытом доступе. Рядовой представитель аудитории просто не способен вычленить зерно истины из гигантского потока информации, который обрушивается на него. Соответственно, ему требуются проводники, указывающие путь в информационном шуме.
Против России осуществляется постоянная информационная агрессия, которую она вынуждена парировать и контратаковать. Противоборство в медийной сфере ведется на трех основных фронтах: украинском, ближневосточном (сирийском) и западном.
Наиболее жесткая и беспринципная информационная кампания реализуются против РФ на ближневосточном фронте, где изобилуют фейки даже с использованием детей:
Пример девочки блогера Баны: Сирийская девочка 6 лет на чистом английском языке вела блог о «преступлениях кровавого режима Асада» в Алеппо. Как стало ясно позже во время интервью CNN, английским она не владеет, а тексты в социальных сетях за нее пишет мать под диктовку отца, состоящего в ряде запрещенных террористических организаций. Тем не менее, блог Баны до сих пор очень популярен на западе. После освобождения Алеппо правительственными войсками бежала с семьей в Турцию, где ее радушно принял Р.Эрдоган.
Пример Амины - лесбиянки из Дамаска: 6 месяцев блог Амины в твиттер бил рекорды популярности. В нем сообщалось о притеснении ЛГБТ в Сирии и злодеяниях Асада против мирного населения. В итоге выяснилось, что никакой Амины на самом деле не существует, а ее блог вел американец, живущий в Шотландии, Том Мак Мастер исключительно ради шутки.
Пример «Сирийского мальчика-героя»: В кадре кинохроники мальчик 4-5 лет выводит из под пуль Асада маленькую сестренку. На самом деле кадры сняты в Норвегии местным режиссером. Арабы на кинопленке – мигранты с Ближнего Востока. Руины – обычная промзона.
Активные баталии происходят и на Западном фронте информационной войны. Типичная картина русофобских страхов. Что будет, если ввести в гугл на английском словосочетание «Российское вмешательство»? Выходят самые популярные запросы. Российское вмешательство в выборы США, в референдум в Каталонии, Брекзит, британскую политику. Хороший срез общественного мнения.
Многочисленные примеры использования шоу бизнеса в антироссийской пропаганде: видео обращение к нации Моргана Фримена, Джим Керри удаляет свою страницу в фейсбуке, который якобы «наживается на российском вмешательстве в американские выборы», британский сериал о русской мафии, признание режиссера последней части «Звездных войн» о том, что при подготовке сценария на него оказывали давление русские хакеры, которые требовали сохранить жизнь отрицательному герою (авторитарному полковнику) Хаксу (ведь все русские любят авторитарных лидеров и диктаторов) пример «откровений» господина Родченкова и т.д.
Исторические мифы. Как показывает практика, при помощи современных информационно-коммуникационных технологий и старых пропагандистских методов, хорошо известных человечеству, не составляет никакой сложности изменить образ прошлого в умах людей. Современный уровень общего, среднего и высшего образования, к сожалению, всячески этому способствует. Мифотворчество в области российской истории осуществляется таким образом, чтобы граждане (прежде всего, представители молодежи) чувствовали стыд за прошлое своей страны, питали комплекс неполноценности и вины перед другими народами.
Вероятно ни одно событие отечественной истории не овеяно таким количеством слухов и домыслов, как Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г. Российская Федерация как единственный правопреемник СССР несет бремя ответственности за советское прошлое, но в то же время по праву считает себя наследницей великих достижений и побед той эпохи. Дискредитация образа Социалистической революции и попытки уравнивания ее с «цветными революциями» современности следует рассматривать как желание пошатнуть основы российской государственности. Густым туманом самых унизительных мифов и легенд овеяна фигура В.И. Ленина, которого представители прозападной либеральной оппозиции пытаются выставить ни то сумасшедшим фанатиком, ни то немецким шпионом, ни то убежденным русофобом. До сих пор не изжит миф «о России – тюрьме народов», сконструированный когда-то уже самим В.И. Лениным в целях дискредитации имперской национальной политики. На этом фоне осознанно преувеличивается масштаб так называемого «красного террора» и политических репрессий советской эпохи. Зато миф о голодоморе, формирующий у россиян комплекс вины перед современной Украиной, напротив, активно внедряется в общественное сознание и уже воспринимается как историческая константа.
Главной мишенью исторического мифотворчества, безусловно, является наследие Великой Отечественной войны, поскольку контуры современного миропорядка по-прежнему формируются на основе Ялтинских и Потсдамских соглашений, закрепляющих за нашей страной статус одной из ведущих мировых держав. Миф о том, что Сталин и Гитлер совершили равнозначные преступления перед человечеством, а коммунизм и фашизм ничем не отличаются друг от друга, получил широкое распространение не только на Западе, но и в России. Освободительная операция советских войск на территории Восточной Европы интерпретируется как оккупация, солдат Красной армии уравнивается с убийцей из вермахта. В западных СМИ с каждым годом все больше раздувается роль США в победе над фашизмом и восстановлении послевоенной Европы. Постыдной традицией, сопровождающей празднование Дня Великой Победы, стало публичное обсуждение в Интернете, на радио и телевидении вопросов в духе «Стоило ли сдать Ленинград немцам?» или «Нужно ли было Красной армии брать Берлин ценой таких больших человеческих потерь?». Наконец, саму Победу прозападные силы и представители либеральных кругов пытаются выставить общенациональным днем траура и печали, а не величайшим Праздником, который до сих пор объединяет жителей постсоветского пространства. Цель – подменить чувство гордости за наше общее прошлое на горечь и скорбь, деморализующие нацию, лишающие ее энергии и воли к созиданию.
Социально-экономические мифы ориентированы на культивирование упаднических настроений по поводу будущего страны, нагнетание межклассовой напряженности, подрыв социальной солидарности и общественной кооперации. Наибольшую угрозу несет в себе «миф о скором и неминуемом экономическом крахе России». Подобные страхи и домыслы глава Сбербанка Г.О. Греф очень метко назвал «паранойей конца». Представители либеральной общественности и так называемые «эксперты», начиная с 2013 г. наперебой предрекают гибель рубля, крушение государственных банков и корпораций, дефолт, удушение западными санкциями, тотальную безработицу и прочие социально-экономические катастрофы. Тот факт, что ни один из этих прогнозов до сих пор так не сбылся, никого не волнует, поскольку в эпоху постправды на первый план выходит не истина, а эмоциональный эффект (резонанс), произведенный тем или иным высказыванием. Миф о скором экономическом крахе целенаправленно внедряется в общественное сознание для таргетирования негативных ожиданий, создания депрессивно-суицидальных настроений в массах, а также снижения инвестиционной привлекательности России на мировой арене. Параллельно осуществляется подпитка старых, испытанных временем мифов о технической отсталости, косности и варварской примитивности нашей страны. Разумеется, в качестве главного ориентира социально-экономического развития России пытаются навязать коллективный Запад как эталон прогресса, процветания и богатства. Однако достаточно посетить любую европейскую столицу и сравнить ее с современной Москвой для того, чтобы воочию убедиться, насколько этот миф далек от истины.
Чрезвычайной популярностью у представителей несистемной оппозиции пользуются так называемые «бюджетные мифы» о необоснованно завышенных расходах государства на армию, специальные службы, правоохранительные органы, чиновников, а также выплату пенсий и социальную поддержку населения. Для борьбы с бедностью политические популисты либерального толка предлагают элементарный рецепт: урезать военные траты, а затем перенаправить освободившиеся средства на повышение зарплат или развитие малого/среднего бизнеса. В социальных сетях и средствах массовой информации постоянно воспроизводится миф о том, что финансовые ресурсы, выделяемые государством на Сирийскую военную кампанию, в буквальном смысле «отнимаются у пенсионеров, инвалидов и бюджетников». К тому же разряду можно отнести мифы о «столице, паразитирующей на субъектах Федерации» или «дотационных республиках», в пользу которых перераспределяются «общенародные средства».
Отдельные представители несистемной оппозиции предлагают восполнить дефицит федерального бюджета за счет раскулачивания условных олигархов и коррупционеров. Немало тех, кто, в поисках дешевой популярности в регионах страны, требуют «перестать кормить Кавказ» или «забрать деньги у сытой Москвы». Существуют и такие «эксперты» (многие из них гордо носят статус «авторитетных экономистов»), которые видят источником всех социально-экономических зол непосильные для государственной казны зарплаты бюджетников, пенсии и социальные дотации. Цель тиражирование подобных мифов – разжигание ненависти между гражданскими и военными, работающими и пенсионерами, центром и регионами, молодежью и представителями старшего поколения, народом и властью. Нет смысла отрицать, что в современной России существует немалое количество экономических проблем, на фоне которых особенно выделяется низкий уровень доходов населения и, как следствие, бедность значительной доли граждан. Однако миф несистемной оппозиции о том, что эта хроническая болезнь общества может быть в одночасье вылечена при помощи простейших рецептов или грубого хирургического вмешательства следует рассматривать как примитивный политический популизм.
Политические мифы. К данной категории относится чрезвычайно пестрый набор информационных суррогатов, за каждым из которых стоят конкретные PR-специалисты и политтехнологи. В период парламентской и президентской кампаний 2016 - 2018 гг. особую популярность обрели так называемые «электоральные мифы». Среди них можно выделить миф о нечестных выборах, чей исход предрешен заранее, и, следовательно, рядовому избирателю нет никакого смысла принимать в них участие. Одним из главных проводников этого мифа стала К.А. Собчак, которая, выдвинув свою кандидатуру на пост Президента РФ, заранее предрекла победу другого кандидата. Вероятно, она справедливо оценила собственные электоральные перспективы, однако не смогла осознать истинную причину своего неизбежного провала - отсутствие у нее поддержки со стороны граждан. Особенно трепетные чувства у представителей либеральных кругов вызывает миф о том, что ранее судимые лидеры несистемной оппозиции были незаконно отстранены от участия в президентской гонке. Программирование недоверия к выборам имеет своей целью дискредитацию и делегитимизацию центрального института российской демократии. Вера в соответствующий миф несовместима с уважением к победившему кандидату. Она заранее создает информационный фон для того, чтобы объявить итоги голосования несправедливыми, а следовательно, нуждающимися в пересмотре. Подобная технология организации «цветных революций» уже неоднократно применялась на практике и стала хрестоматийной.
Исключительную популярность в рядах творческой интеллигенции снискал миф о масштабных политических репрессиях в отношении деятелей культуры, независимых журналистов и так называемых «правозащитников». Люди, занимающиеся его распространением, жаждут найти политическую подоплеку во всех уголовных делах, фигурантами которых выступают более или менее заметные общественные деятели. При этом аргументы прокуратуры, решения суда и даже наличие неопровержимых доказательств виновности не принимаются в расчет подобными «заступниками». Зато в эпоху постправды можно с легкостью провозгласить себя блогером и на своем канале в YouTube бездоказательно обвинить любого представителя власти в коррупции, кумовстве и непрофессионализме. Можно даже сплотить вокруг подобного мифа единомышленников и вывести их на улицы, как подробно описано в методичках по организации «цветных революций» в духе трудов Д. Шарпа. Основная проблема современных русофобов заключается в том, что мифы о «прогнившей системе», «тотальной коррупции» и «неминуемой гибели страны» плохо согласуются с укреплением позиций России на мировой арене, восстановлением и даже ростом национальной экономики, успешной реализацией военных кампаний на дальних рубежах.
Можно ли противостоять антироссийским мифам и технологиям постправды?
ДА, но не при помощи примитивных ограничительных мер. Необходимо выработать иммунитет к постправде у рядового потребителя массовой информации. Для этого его нужно научить задаваться вопросами:
1. Кто ко мне обращается?
2. На чьи средства он это делает?
4. Чего он хочет конкретно от меня?
5. Соответствует ли это моим интересам и интересам моей страны?
Никита Данюк, заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН
