Новый импульс двусторонним отношениям Москвы и Вашингтона могла придать смена власти в Белом доме. В связи с избранием нового президента США в 2008 г., которым стал кандидат от демократов Б. Обама, появилась надежда на улучшение взаимоотношений. Еще занимая должность сенатора от штата Иллинойс, Б. Обама неоднократно выступал против ведения войны в Ираке и Афганистане, а в ходе президентской кампании отказался обвинять Россию в развязывании в одностороннем порядке войны в Южной Осетии в августе 2008 г.

Сохранявшаяся напряженность в российско-американских отношениях требовала выработки новых подходов, что материализовалось в виде концепции «перезагрузки». Она предполагала поиск опорных точек сотрудничества для преодоления существующих разногласий на основе не столько «общности интересов», сколько «общности угроз».

При этом политика «перезагрузки», проводимая администрацией Б. Обамы, не предусматривала возвращения к идеям глобального партнерства с Россией, как это было в 1990-х гг.Внешняя политика США по отношению к России в 2009–2010 гг. была построена на том, что обе страны имеют ряд общих интересов и что с Россией лучше сотрудничать, нежели конфликтовать.

Прослеживалась определенная аналогия с периодом холодной войны, когда политика жесткого противостояния двух сверхдержав не исключала развития взаимодействия по стратегически важным направлениям. Администрация Б. Обамы выделяла следующие основные области сотрудничества: сферу безопасности и решение глобальных международных проблем, таких как, например, проблема распространения ОМУ.

В первый год своего правления американский президент Б. Обама совместно с президентом России Д. А. Медведевым предпринимал попытки по улучшению климата двусторонних российско-американских отношений. Одним из достижений политики «перезагрузки» стало подписание в 2010 г. соглашения по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений – СНВ-3.

Однако, несмотря на наличие общих интересов в вопросах нераспространения ОМУ, консолидированной позиции по иранской ядерной проблеме, совместную борьбу с международным терроризмом, в том числе в Афганистане, очередная волна «цветных революций», прокатившаяся по территории Ближнего Востока и Северной Африки, стала причиной усиления напряженности в двусторонних отношениях Москвы и Вашингтона, а после военного вторжения в Ливию произошло резкое ухудшение наметившегося конструктивного взаимодействия.

В конце 2010 г. в странах Северной Африки и Ближнего Востока началась волна протестов и восстаний, получившая впоследствии название «арабская весна». Те деструктивные процессы, которые происходили в рамках «арабской весны», были инициированы, в том числе с помощью применения технологий «цветных революций» и участия внешней управляющей силы. При этом, по мнению доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Центра ближневосточных исследований ИМИ МГИМО А. В. Крылова, в 2009 г. Б. Обама, занимая пост президента США, вообще не сформулировал своей программы по ближневосточному вектору американской внешней политики.

Кульминация напряженности в российско-американских отношениях приходится на период начала гражданского конфликта в Ливии весной 2011 г., который в связи с внешним вмешательством быстро перерос в полноценное вооруженное противостояние и затяжную гражданскую войну. США, расценивая массовые выступления и митинги против ливийского руководства в лице М. Каддафи как естественное проявление демократических процессов, рассчитывали за счет информационной, финансовой и технологической (военной) поддержки протестных масс и экстремистских бандформирований свергнуть неугодный политический режим в Ливии.

Позиция американского президента Б. Обамы была четко обозначена в его речи в марте 2011 г.: «Я никогда не поколеблюсь применить нашу военную силу немедленно, решительно и на односторонней основе, если будет необходимо защитить наш народ, наше отечество, наших союзников и наши сокровенные интересы». Таким образом, на фоне военных поражений сил ливийской вооруженной оппозиции президент США публично заявил о готовности провести военную операцию с целью переломить ситуацию и способствовать успеху сражающихся против М. Каддафи оппозиционных и экстремистских групп. Следствием такой готовности стало усиление диверсионно-подрывной работы на территории ливийского государства, в том числе силами спецслужб западных держав, входящих в НАТО. Е. М. Примаков отмечал, что быстрое взятие ливийской столицы мятежными силами после шестимесячного периода «топтания на месте» плохо вооруженных и не обученных военному делу людей можно объяснить участием в операции по взятию Триполи британского и французского спецназов.Основная роль в свержении законной власти отводилась участию войск НАТО, поскольку без военной поддержки Североатлантического альянса оппозиционные силы не смогли бы свергнуть ливийского лидера М. Каддафи. При этом НАТО опиралась на значительную поддержку военного контингента США. Впоследствии демонтаж политического режима в Ливии во главе с М. Каддафи позволил получить не только геополитические, но и геоэкономические дивиденды странам Запада. В частности, еще в период гражданского конфликта западные энергетические компании начали расширять свое присутствие и деятельность на территории Ливийской Джамахирии.

Российская дипломатия в тот период отличалась противоречивой позицией. По инициативе президента России Д. А. Медведева при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 Россия не использовала свое право вето, чем воспользовались страны НАТО во главе с США для осуществления военного вмешательства сил международной коалиции. В ходе гражданского конфликта Москва поддерживала связи как с правительством М. Каддафи в Триполи, так и с оппозиционными силами в Бенгази.

Политическая безынициативность, проявленная Москвой в 2011 г. в самый разгар активной фазы гражданской войны в Ливии, полностью устраивала США, поскольку, в отличие от военной операции в Афганистане и Ираке, принятая Советом Безопасности ООН 17 марта 2011 г. резолюция 1973, согласно собственной трактовке Вашингтона, санкционировала осуществление военного вмешательства иностранных государств с целью защиты мирных жителей.

По оценкам западных специалистов, после начала событий «арабской весны» Россия стала выражать крайнюю обеспокоенность в связи с вмешательством и ролью Запада в революционных событиях, происходящих на Ближнем Востоке. Наибольшая озабоченность Москвы была связана с тем, что произошедшие революции могли привести к радикализации всего региона, а этот процесс мог распространиться и на мусульманские республики в России и на постсоветском пространстве. Помимо этого, озабоченность была вызвана резкой эскалацией транснационального экстремизма в условиях стремительно меняющейся обстановки в регионе, характеризующейся нарастающей конфликтогенной динамикой: «Россию тревожит возникающий в результате интернационализации ближневосточных конфликтов общий хаос, дезинтеграция стран, разграбление запасов оружия, накопленных свергнутыми режимами, и использование его в подрывных и противоправных целях».

В 2013–2014 гг. МИД России негативно оценивал усилия, предпринятые в рамках урегулирования и проведения процесса «демократизации» ливийского государства. Е. М. Примаков высказывал мнение о том, что Россия при разрешении конфликта в Ливии «была обманута», а резолюция СБ ООН превратилась в орудие уничтожения М. Каддафи. Он считал крайне важным, что российское руководство, учитывая ливийские уроки, ветировало резолюции по Сирии, которые «вносились с целью свержения конституционного режима в Сирии». В начале 2012 г. по Сирии прокатилась волна массовых протестов, которая при активном внешнем вмешательстве и открытой поддержке сирийской оппозиции странами Запада, переросла в гражданскую войну. Стремление Вашингтона любой ценой сменить в Сирии политический режим во главе с Б. Асадом привело к резкой милитаризации конфликта. США и их европейские союзники начали финансировать и снабжать оружием силы сирийской оппозиции, потворствовать пополнению их рядов наемниками из разных стран. Активную роль в этом процессе также играли Саудовская Аравия, Катар и Турция. В результате усилий США и их союзников по провоцированию внутреннего конфликта в Сирии, который перерос в полноценную гражданскую войну, произошла резкая дестабилизация ситуации в регионе, следствием которой стал стремительный рост численности террористических организаций и экстремистских бандформирований, участвующих в вооруженном конфликте.

Важно отметить, что после окончания первого президентского срока Д. А. Медведева к власти в России вновь пришел В. В. Путин, который, ранее занимая пост премьер-министра, выступал против выбранного внешнеполитического курса России в отношении Ливии.

Таким образом, в результате дестабилизации ближневосточного региона отношения между Россией и США обострялись еще больше. Сильный удар по российско-американским отношениям был нанесен в результате военного вмешательства Запада в ливийский конфликт. По заявлению президента РФ В. В. Путина, доверие между Россией и США было подорвано сразу же после событий в Ливии, когда решение об установлении над Ливией бесполетной зоны привело к ударам по ее территории, свержению и убийству Каддафи и развалу страны.

С приходом на пост президента России В. В. Путина внешнеполитическая стратегия в отношении ситуации в Сирии стала сильно отличаться от аналогичных действий России в отношении Ливии при президентстве Д. А. Медведева. В высшем российском руководстве произошла переоценка деятельности Вашингтона. Как заявил президент В. В. Путин, США проводят свою политику в Сирии, не опираясь на существующие реалии. По его словам, США вооружали оппозицию, не думая о последствиях и возможном развитии событий: «Я считаю, что это абсолютно невыверенная, непрофессиональная политика без опоры на реалии». Как отмечает кандидат исторических наук, директор Института международных исследований (ИМИ) МГИМО МИД России А. А. Орлов: «С точки зрения российского руководства, США допускают в регионе Ближнего Востока ошибку, подобную той, какую они допустили в Афганистане, поддержав там радикальных исламистов. Следует помнить и то, что в случае краха режима Асада под угрозой окажется Иран, а значит, вся геополитическая конфигурация на Ближнем и Среднем Востоке окажется под угрозой». Следует отметить, что попытка реализации сценария «цветной революции» в Иране, который является одним из ближайших союзников России в регионе, уже предпринималась ранее. Однако, как подчеркивают доктор исторических наук, профессор РУДН В. И. Юртаев, надежды на осуществление революции в Иране потерпели крах, оппозиция не нашла широкой поддержки у народных масс. К тому же «немаловажное значение имела и решительность Корпуса стражей исламской революции, заявившего о своей готовности выйти на улицы для наведения порядка».

Летом 2012 г. в начале активной фазы боевых действий на территории Сирии на юго-востоке Турции уже были сформированы учебные лагеря по подготовке боевых подразделений сирийской оппозиции. Американские спецслужбы тогда передавали антиправительственным силам данные спутниковой разведки, обсуждался вопрос о скрытой отправке американских советников на сирийский театр военных действий. Госдепартамент США выделил 15 млн долл. на закупку медицинских препаратов и средств связи; кроме того, активные поставки летального вооружения начала Турция.

На этом фоне российская дипломатия прилагала активные усилия по защите сирийского конституционного строя и легитимного политического режима во главе с Б. Асадом: в июле 2012 г. Россия и Китай наложили вето на третью резолюцию, предусматривающую осуждение Б. Асада и введение против его правительства экономических санкций. После голосования западные дипломаты называли это событие «упущенным шансом» и «черным днем». В действительности Россия в тех условиях пошла на изменение внешнеполитического курса в пользу защиты своих национальных интересов на Ближнем Востоке, несмотря на неизбежное обострение отношений с Соединенными Штатами Америки. В 2012–2013 гг. США попытались создать условия для проведения военной операции в Сирии по ливийскому сценарию, однако подобного варианта развития событий Россия допустить не могла.

Летом 2012 г. госсекретарь США Х. Клинтон и директор ЦРУ Д. Петреус подготовили план по снабжению вооружением сил сирийской оппозиции, который нашел поддержку у начальника объединенных штабов США М. Демпси. Таким образом, США предпринимали усилия по снабжению оппозиционных сил, воюющих против сирийской армии и легитимного президента Б. Асада. На тот момент одним из основных аргументов американской позиции по Сирии стало утверждение о том, что правительственные войска якобы использовали химическое оружие против сил сирийской оппозиции.

Эта спланированная провокация должна была стать эффективным инструментом для усиления международного давления на сирийское руководство. Государственный секретарь США Дж. Керри во время своего выступления 30 августа 2013 г. обвинил сирийское руководство в использовании химического оружия в пригородах Дамаска.Ситуация стала критической. По сообщениям «The New York Times», президент Б. Обама в августе 2013 г. пытался найти поддержку в контролируемом республиканцами конгрессе по вопросу проведения военной операции в Сирии для «недопущения распространения и использования химического и биологического оружия в Сирии».

В этих сложных условиях одной из главных целей российской дипломатии стало недопущение реализации сценария внешнего военного вторжения. На встрече лидеров США и России в рамках саммита G20 В. В. Путин выступил с предложениями об утилизации сирийского химического оружия, которое являлось формальным поводом США для осуществления вооруженного вмешательства. Глава МИД РФ С. В. Лавров вспоминал, что это произошло «…за несколько дней до того, как ожидалось решение начать бомбардировки Дамаска с целью свергнуть режим под предлогом якобы примененного сирийскими властями химического оружия…».Таким образом, российская сторона стала инициатором проведения переговоров для составления плана по утилизации сирийского химического оружия в 2013–2014 гг. После переговоров 12–15 сентября 2013 г. между главами внешнеполитических ведомств в Женеве было подписано рамочное соглашение о мерах, направленных на утилизацию химического арсенала Сирии. России удалось исключить прямое военное вмешательство США в вооруженный конфликт в Сирии благодаря успешным дипломатическим усилиям.

В 2014–2016 гг. «сирийская повестка» по-прежнему была одной из основных в российско-американских отношениях. Но к ней добавилась ситуация вокруг Украины, связанная с произошедшим в ноябре 2013 – феврале 2014 г. антиконституционным государственным переворотом. Очередная «цветная революция», названная «Евромайдан», получила различные оценки в Москве и Вашингтоне. В декабре 2013 г. президент России В. В. Путин сравнил события в Киеве с погромом, заявив, что «… это внутриполитический процесс («Евромайдан»); попытка оппозиции раскачать действующую легитимную власть в стране это вовсе не революция, а хорошо подготовленные акции… мы видим с экранов телевизоров, как действуют хорошо подготовленные и обученные "группы боевиков", на самом деле».

Однако американские партнеры придерживались иной точки зрения, они рассматривали события как «мирный протест». 12 декабря 2013 г. заместитель госсекретаря США В. Нуланд пригрозила ввести санкционные ограничения в отношении легитимного правительства Украины В. Ф. Януковича. При этом США рекомендовали Киеву «двинуться в правильном направлении» и вернуться на путь евроинтеграции.

Таким образом, с самого начала обострения ситуации на Украине в ноябре 2013 г. в двусторонних отношениях между Москвой и Вашингтоном имелись коренные противоречия. Дальнейший ход событий привел к тому, что 21 февраля 2014 г. президент Украины В. Ф. Янукович был отстранен от власти неконституционным способом. На Украине в условиях инспирированного политического кризиса началась резкая девальвация институтов государственной власти. По словам американского президента Б. Обамы, передача власти на Украине прошла при прямом посредничестве США.На фоне успешной реализации «цветной революции» (победы Евромайдана) в Киеве на юго-востоке Украины начинают происходить массовые митинги против сторонников Евромайдана, а в отдельных регионах Украины, в частности в Автономной Республике Крым и Севастополе, Харьковской, Донецкой и Луганской областях, звучали пророссийские лозунги, а также отказ признавать легитимной властью те политические силы, которые сместили с поста президента В. Ф. Януковича. Дальнейшее развитие этих событий стало одним из определяющих факторов в российско-американских отношениях. Еще в период активной подготовки к проведению референдума в Крыму, 1 марта 2014 г., госсекретарь Дж. Керри обвинил Россию в «нарушении суверенитета и территориальной целостности Украины». 6 марта 2014 г. президент США Б. Обама заявил, что крымский референдум «нанесет удар по международному праву».

Успешное проведение референдума 16 марта 2014 г. и дальнейшее вхождение Крыма в состав Российской Федерации вызвало резкую негативную реакцию и ответные действия США и их западных союзников, направленные против Москвы. Весной 2014 г. был запущен процесс введения нелегитимных экономических санкций против России в обход СБ ООН. США и страны Евросоюза в течение марта-апреля 2014 г. ввели санкции против целого ряда российских и крымских чиновников, обвиняемых в нарушении «территориальной целостности» Украины. В то же время западные страны несколько раз пытались провести через Совет Безопасности резолюцию с осуждением воссоединения Крыма с Россией. Однако в силу наличия у Москвы права вето этого сделать не удалось, что, однако, не помешало принять резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, имеющую, как известно, рекомендательный, а не обязательный к исполнению характер, в которой Москва осуждалась за «аннексию Крыма». Позже на юго-востоке Украины (Донецкая и Луганская области) начались активные боевые действия, переросшие в полноценную гражданскую войну. Важно отметить, что в 2014–2016 гг. США оказывали серьезное влияние на новый политический режим на Украине, однако Вашингтон напрямую не принимал участие в нормандском и минском форматах, созданных для мирного дипломатического урегулирования вооруженного конфликта на юго-востоке Украины, с учетом позиции Донецкой и Луганской Народных Республик (ДНР и ЛНР). Важно отметить, что статус минского формата удалось закрепить на уровне СБ ООН (резолюции 2202 от 17 февраля 2015 г.).

Вашингтон выбрал наиболее удобную внешнеполитическую тактику: отказавшись от прямого участия в переговорах, США периодически высказывают неудовлетворение происходящими на Украине процессами, привязывая их к внешнеполитической позиции России, и ее ролью в эскалации конфликта на юго-востоке Украины. В частности, госсекретарь США Дж. Керри на протяжении 2016 г. неоднократно заявлял, что вопрос отмены антироссийских санкций прочно связан с процессом имплементации Москвой Минских соглашений, несмотря на тот факт, что Россия не является стороной конфликта.

Россия, в свою очередь, к концу 2016 г. фактически прекратила контакты с Вашингтоном по вопросам урегулирования ситуации на Украине (вопрос снятия экономических санкций никогда не стоял на повестке дня), хотя лидеры стран в 2014–2016 гг. несколько раз проводили переговоры: в 2015 г. во время пребывания В. В. Путина в Нью-Йорке по случаю 70-й годовщины образования ООН и на саммите G20 в турецкой Анталье, а также в ноябре 2016 г. на саммите G20 в китайском Ханчжоу. Принципиальных изменений в российско-американских отношениях во время работы администрации Б. Обамы не произошло. Президент России В. В. Путин в 2016 г. дал следующую оценку двусторонним российско-американским отношениям: они находятся на низком уровне, но это, по мнению российского президента, «не инициатива Москвы».

После очередной успешной реализации «цветной революции» на Украине в 2014 г. в отношениях Запада и России стала преобладать атмосфера холодной войны. В официальном российском политическом дискурсе проблема «цветных революций» стала фигурировать намного чаще. Например, этой проблематике была посвящена III Московская конференция по международной безопасности (2014 г.) с участием военных и гражданских специалистов, а также дипломатов. Глава МИД РФ С. В. Лавров на этой конференции откровенно заявил о негативном влиянии «цветных революций» в современных международных отношениях: «Очевидный ущерб международной стабильности наносят операции по смене режимов в суверенных государствах, инициированные извне разного рода "цветные революции"». В результате государственного переворота на Украине в 2014 г. произошло значительное усиление влияния радикальных националистических группировок, сыгравших ключевую роль в дестабилизации внутриполитической обстановки и силовом захвате власти. Данное обстоятельство вызвало в России крайнее беспокойство в силу традиционного неприятия и осуждения идеологии нацизма. На уровне Генеральной Ассамблеи ООН Москва предложила принять резолюцию с осуждением идей нацизма, приурочив ее к 70-й годовщине победы в Великой Отечественной войне. Несмотря на полное отсутствие упоминаний об Украине в резолюции 69/160, Украина совместно с США и Канадой проголосовали против, что продемонстрировало солидарность Вашингтона с радикальными неонацистскими формированиями, ставшими неотъемлемой частью нового политического режима на Украине.

Следует отметить, что среди американского экспертного сообщества было понимание того, что проблематика «цветных революций» негативно сказывается на взаимодействии Москвы и Вашингтона, по сути, являясь камнем преткновения в российско-американских отношениях. В одном из докладов, подготовленном в 2014 г. Консультативным советом по вопросам международной безопасности (International Security Advisory Board) при Госдепартаменте США, указывалось, что в России оценивают «цветные революции», которые, по мнению авторов, «принесли демократию Грузии и Украине», как дестабилизацию, инспирированную США. Это, по мнению американских аналитиков, свидетельствует о том, что Москва рассматривает подобные действия как намерение реализации аналогичных шагов против самой России. В документе отдельно отмечалось, что «украинский кризис», который, по мнению Москвы, был вызван грубым вмешательством США и их союзников, стремящихся осуществить государственный переворот, является одним из наиболее важных событий в российско-американских отношениях с момента окончания холодной войны.

Внешнеполитический курс США, включающий в себя организацию «цветных революций» вблизи границ России, а также открытая поддержка сил сирийской оппозиции против легитимного политического режима Б. Асада в Сирии стали причинами углубления кризиса в российско-американских отношениях. «Кульминацией разногласий России и США стала ситуация на Украине, где в феврале 2014 г. произошла революционная смена власти. Америка и Евросоюз признали новое правительство в Киеве, в то время как российское руководство охарактеризовало случившееся как "антиконституционный переворот"».

Отношения между Москвой и Западом стали окончательно принимать очертания холодной войны. Все чаще риторика представителей Запада стала сводиться к тому, что Россия представляет собой угрозу мировому порядку и всему «свободному миру», является своего рода «новой империей зла». Это напоминало рейгановскую эпоху, о чем свидетельствовали конкретные шаги администрации Б. Обамы: введение нелегитимных санкционных ограничений, комплексное финансово-экономическое, информационное, военно-политическое давление, а также попытки осуществить смену политического режима в России.

В результате в 2016 г. в связи с деструктивным внешнеполитическим курсом США в отношении России в Москве было заявлено о том, что уже невозможно вернуться к прежним моделям взаимоотношений, наполненным двойными стандартами и нежеланием уважать российские национальные интересы. Глава МИД РФ С. Лавров выступил с программной речью о внешней политике России. «В последнее время стало особенно очевидно, что сделан выбор в пользу активизации действий по "отбрасыванию" России – видимо, со стороны США более сознательно, а со стороны ЕС – в значительной мере из солидарности с американскими партнерами и в надежде, что России придется "проглотить" очередную волну наступления на ее интересы».

В Концепции внешней политики России была отражена смена тональности в двусторонних отношениях без каких-либо фундаментальных изменений их сущности: «Как это ни удивительно, российско-американские отношения в 2013 и 2016 годах преподнесены практически в одинаковой форме, с небольшим ужесточением: в Концепции четко прописано, что Россия не потерпит никакого давления со стороны США и будет отвечать на любые недружественные акции».

Таким образом, проблема «цветных революций» в российско-американских отношениях стала одной и главных причин возврата к конфронтационной риторике и резкому ухудшению взаимодействия России и США, что напоминало времена холодной войны. Поддержка Соединенными Штатами Америки «цветных революций» препятствовала комплексной реализации российских национальных интересов, а также ставила под угрозу национальную безопасность России. Перспектива расширения и углубления интеграционных процессов на пространстве СНГ в определенной степени была подорвана реализацией государственного переворота на Украине. Политика России на европейском направлении осложняется введением против нее санкционных ограничений, в том числе вызванных давлением США на их европейских союзников, а также замораживанием совместных энергетических проектов. Кроме того, США, воспользовавшись эскалацией внутреннего конфликта на Украине и началом гражданской войны, форсировали политику расширения военной инфраструктуры НАТО на Восток, наращивая военные контингенты по периметру границ России в Польше и Прибалтике. В этом контексте необходимо отметить анонсированный во внешней политике России «поворот на Восток», заключающийся в последовательном наращивании экономической, энергетической, политической и военной кооперации со странами Азии, преимущественно с Китаем и странами юго-восточно-азиатского региона. При этом даже в ограниченных санкционным режимом условиях и атмосфере недоверия сохраняются сферы для взаимовыгодного сотрудничества с европейскими державами, многие из которых выступают против продления санкций в отношении России, считая этот инструмент контрпродуктивным. Стратегическими направлениями внешней политики России остаются выстраивание равноправных взаимоотношений с Западом в обход давления США, преодоление негативного влияния санкций на экономику РФ, а также поддержание безопасности и стабильности в Евразии, с учетом развития долгосрочных интеграционных проектов при определяющей роли России (ЕАЭС и ОДКБ).

С приходом к власти в Белом доме президента Д. Трампа гипотетически возможна трансформация внешней политики Вашингтона в контексте отказа от применения деструктивных политических технологий по всему миру с целью реализации своих национальных интересов, что приведет к восстановлению сотрудничества с США, поиску взаимовыгодных и компромиссных решений, созданию конструктивного межгосударственного диалога. Еще в ходе предвыборной кампании Д. Трамп обещал в случае своего избрания пересмотреть ориентиры во внешнеполитическом планировании с акцентом на невмешательство во внутренние дела других государств. В частности, он заявил о необходимости отказа от политики «смены режимов»: «Мы будем применять военную силу только в тех случаях, когда это жизненно необходимо для национальной безопасности США. Мы прекратим попытки заниматься построением демократии (за пределами США) и свергать режимы, а также вовлекаться в ситуации, в которые мы не имеем никакого права вмешиваться». Однако, несмотря на подобную риторику, внешняя политика США характеризуется преемственностью, поэтому отказ Вашингтона от применения деструктивных политических технологий в своей внешнеполитической стратегии при любой администрации Белого Дома маловероятен.

Никита Данюк, заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН